Он стоял, как чувак...

Он стоял, как чувак, ждал автобуса.
Она стояла чуть сбоку и чуть впереди.
Некрасивая, толстая, с курносым, приплюснутым носом,
в куртке болоньевой, синей.

Свежий, упругий ветер мусолил лицо.
Слезились глаза.
Она поймала взгляд, поняла словцо,
мелькнувшее между ресниц, как слеза.

Фонари обозначили рамки шоссе.
Шум движков обозначил аранжировку.
О лапшу ветвей ветер рвал свою грудь и свистел.
Народ постепенно заполнял остановку.

Подошёл автобус контрапунктом к ней.
"Синяя куртка" стояла боком к нему.
Ветер купался в слезе на скуле,
в любви к красивой, стройной мечте.

Она не вошла. Он стоял, как утёс.
В её синих глазах безразличие.
Была мокрой щека. Она не стряхнула слёз
в ветре, ласковом до неприличия.

Чисто небо над ними скрыл невесомый туман.
В одетых телах спряталась невесомость.
Они стоят. Ждут автобус. Фары авто бьются в такт
изгибу слезы на щеке и дорожным неровностям.