очерки далеко не светских жизней

- когда в нашем поселке кто-то умирает - мы все ходим смотреть. Ну, как гроб выносят, как прощаются. В кафе не ездим поминать, не те моральные ценности. А есть же такие, которые припрутся из другого конца города, и говорят так тихонько, почти шепотом, вдове или матери покойника: "Здравствуйте, примите мои соболезнования, я ведь знал Валерия. Мы с ним когда-то на пенькозаводе вместе работали". А в то время все на пенькозаводе работали, как раз был подъем производства, пока его не разворовали к чертям собачьим. И родственники в ритуальной эйфории обнимают этого пришельца и говорят: "Спасибо вам, садитесь в автобус, мы щас в поминальное кафе едем, не сочтите за наглость и вас туда пригласить".
По такой логике можно весь поселок перехоронить, набиваясь на борщ с котлетами. Вообще ничего святого нет у людей. Мы с соседкой Верой Андреевной не такие. Мы придем, издалека посмотрим, повздыхаем, обсудим детали. Пару минут - тыр-тыр, и по домам. А потом уже вечером сидим на лавочке, делимся впечатлениями, кто-то как обычно больше знал об усопшем, расскажет пару историй, веселых или не очень - совершенно не важно. Душа его сегодня пирует, летает во всех измерениях, и ей приятно, что всему поселку она не безразлична. Может, в том и суть жизни, я даже не знаю.

-

- ревность - это когда ты знаешь все тайные выходы и входы, потому что сама - ****ь несусветная, и поэтому подозреваешь всех подряд в предательстве, - говорит Наденька. А чтобы перестать ревновать своего мужика - надо завести любовника. Все просто, девочки. Вот вы себя изводите, че-то там накручиваете, а ведь можно же обернуть ситуацию в свою пользу. Вот у нас была соседка - Валентина. Замужем за своим Георгием всю жизнь, и всю жизнь ему изменяет, потому что сомневается в его верности. А он, бедняга, на двух работах еле справляется, еще и дача у них, и к теще ездит помогать, у нее вьетнамские поросята, которые требуют особого ухода, а Георгий по первому образованию ветеринар. Тому бедному Георгию и пукнуть некогда, а она его ревнует безумно. Он однажды ей даже письменно заверил, что порочных связей не имел, мол, клянется детьми и всей нажитой им недвижимостью, но Валентина уверена, что лучше перестраховаться, потому заводит любовников ударными темпами, чтобы не снижать планку своей самооценки, если вдруг Георгий вздумает ее понизить. А у Валентины, между прочим, два высших образования, и по экономическому еще и красный диплом. Имейте ввиду, что все таки эти пресловутые "корочки" где-то таки несут свою интеллектуальную пользу.

-

- значит, выбегаю я ему навстречу, вся в таком леопардовом, волосы вымыла желтком с коньяком, накрасилась минимально, под натуральную красоту, а он стоит в дверях, как в воду опущенный.
- чо?
- милый, я так соскучилась. Вот, решила устроить романтик.
Вздыхает. Идет на кухню.
- Люся, - говорит, - я же просил тебя, разморозь холодильник. Мы за него еще кредит не выплатили, а ты его уже почти угробила. И вообще, чо у нас есть пожрать?
Я такая - "тадаааам", - и выбегаю с шампанским и клубникой. Как дура. А он тоскливо так посмотрел, вытащил сардину в масле, и пошел открывать.
Хотелось врезать ему... но ладно, думаю, может случилось чего.
- на работе проблемы? Ты чо как хмырь?
- бетономешалку казенную с****или, - говорит. - Люся, дай водки.
Я переоделась, ну ****ец, думаю, отдохнули. Налила ему водки, бегом супчик замутила легенький, на похмелье. Сбегала за пельменями. Ничего, говорю, как-то выплатим, заработаем. Ты только в запой не уходи, тогда вообще будет сложно раму собрать, а щас по горячим следам как-то решим. Он после третьей зарыдал. Спасибо тебе, говорит, что ты у меня такая - верная боевая подруга, раздевайся, щас ****ься будем. Вот такая у нас прелюдия получилась. Он у меня мужик тоже не простой, по-своему чувствительный и трепетный, я его только теперь начала понимать.

-

- впервые в жизни побывала на свидании в ресторане, где кормят этими маленькими порциями мяса на овощных подушках, и рядом размазывают по тарелке соус, как какую-то дрысню, - вздыхает Таня.
- Бокал белого сухого вина еще больше усилил аппетит, а жрать нечего. Слава богу, когда села в такси, быстро нашла в сумке плавленый сырок с паприкой, а потом попросила остановить в ночнике, и купила себе копченый окорочок и две баночки Балтики 7. А дома еще пол пачки пельменей было, слава тебе, господи. Такое было прям испытание на выживание, а не свидание.

-

- и вот стою я у магазина, пакеты на землю поставила, в одном арбуз, во втором - три рулона туалетной бумаги и плавленые сырки. Маршрутки ходят одна за другой, а моей, естественно, и не пахнет. Дай-ка, думаю, закурю. И тут моментально подходит белобрысая пожилая женщина, и начинает цокать языком, что ж вы, мол, будущая мать, то да сё, как не стыдно. А возле заборчика через пару метров малолетки вообще стоят бухают средь бела дня. И тут меня как взорвало! Ты че, говорю, бабка, совсем страх потеряла? У меня что, на лбу "лох" написано? Чего вы все вечно ко мне подходите? Как только закурю или сяду пива выпить в парке - так и лезут со своей моралью. А вон женщина возле киоска уже по второму кругу курит, че ж к ней никто не подходит? Потому что вид у нее такой, что хребет двумя пальцами сломает, переступит и дальше пойдет.
Женщина как раз повернулась в мою сторону: летний костюм - майка и велосипедки, на пузе висит барсетка, и вид такой, типа: "Иди сюда, нахуй, я тебя щас разъебу в муку". Смотрю, а мой арбуз выкатился на тротуар. "Ёбтвоюмать, - говорю, - что за день такой?". Эта белобрысая тетка поспешила с глаз долой, а я вся на нервах, еле доехала до дома, аж колотило всю от злости. И Вера мне говорит дома: "Ты всегда так виновато смотришь, будто заранее извиняешься, потому все эти энергетические вампиры так и липнут. В следующий раз веди себя расковано и свободно. Или делай как я: я обычно, если не хочу, чтобы ко мне приебались, достаю телефон, отключаю звук, и начинаю разговаривать с вымышленным Серегой. Типа: "Алле, Серега, ну че ты там? Какие планы? Врежем сегодня по маленькой, а там куда кривая выведет, да? Ахахаха. Как там твой бизнес? А я вот сегодня на даче была, у меня там ****ец полный, кто-то смородину ворует, так мы с Витей решили киллера нанять. Ага, ага, да ну пока бабки есть жируем. Гамак вот еще купили". Ну и так далее. Я, говорит, когда-то так аж три квартала прошла, и сама уже поверила в существование своего ахуенного собеседника Сереги, дай ему бог здоровья, любую тему поддержит. А Вика говорит, что мне просто надо прочесть статьи про эмоциональный интеллект, чтобы распознавать, кого сразу нахуй послать, а кого - еще раньше. А главное - правильно трактовать свои эмоции, чтобы не вестись на раздражающие факторы. Хотя мне больше по нраву выдуманный Серега. Это ж им можно все дыры прикрывать. Даже на родительское собрание отправлять. Не пришел? Вот говно ненадежное, надо же. Извините, Вероника Матвеевна, у нас в семье все ответственные, но вот Серега... он и бух.отчет запорол, и курит в общественных местах, а ему еще становиться когда-то отцом.

-

- у меня никогда не было материнского инстинкта. Когда родился Миша, я первым делом подумала - вот наконец-то можно закурить. И тут же закурила. Медсестра выскочила, как давай на меня орать: "Вы что себе позволяете? У вас ребенок в палате плачет", а я так стою, смотрю на нее свысока, и говорю: "Женщина, а не пошли бы вы нахуй? Я родила свободного человека, пусть что хочет, то и делает. Хочет плакать - ну пусть поплачет". Ко мне даже психолога вызывали, а я не нуждалась, потому что прекрасно себя чувствовала. Никогда у нас не было с Мишей родительских отношений. Мы с его рождения - друзья. И когда он собирался поступать - я сразу сказала: "Мне все равно, на кого ты выучишься. Даже если тебя выгонят на первом курсе. Главное, чтобы не подсел на героин, потому что у нас нет таких денег, мы чисто финансово не потянем". Вот в таком юморе и просуществовали все его сложные возрастные периоды. Сейчас ему 32, и я, наконец-то, могу отдохнуть от постоянных мытарств - есть у меня материнский инстинкт или нет. Эти сраные стереотипы, посеянные совковыми ****утыми мамашами, до сих пор тормозят умственное развитие современной матери: следить за каждым шагом, звонить триста раз на день, взращивать виноватого неврастеника, неспособного расслабиться после тяжелого дня, пока он не отчитается матери, и не приврет, как у него все ахуенно. А ты своему курить до сих пор не разрешаешь?: Это ему сколько? 27? Будь уверена, он тебя ненавидит и курит по пачке в день. Только если нормальный человек от курения расслабляется, то твой Владик делает это трясущимися руками, чувствуя вину не только перед тобой, но и перед всем человечеством. И даже если он вытащит несчастную сигарету в трактире мексиканской деревни, он все равно будет тревожно глядеть в окно, не видит ли его мамочка, что он курит и без кепочки, чтоб в голову не напекло.

-

- я никогда не выйду замуж, - говорит Лера. - вот моя соседка прожила с мужем 15 лет, а теперь они разводятся, потому что кто-то там что-то не так сказал, не так посмотрел, и не туда положил тарелку. Надо было в нижнее отделение, а он засунул эту чертову тарелку в верхнее, и все - 15 лет совместно-нажитых лет в сраку. То есть, люди 15 лет терпели, присматривались к порокам друг друга, прощали измены, нищету и грязные носки под кроватью, и вдруг бомбануло. Именно сейчас, а не в первый год, когда сразу было понятно, что он - алкоголик и грязный примитивный мужлан, а она - неисправимая ****ь и засранка, какой свет не видел. Нет, они, сука, прожили 15 лет, а потом внезапно прозрели. Почитали гороскоп на день, или что? "Сегодня тельцам и козерогам лучше развестись", или как?
А еще одна моя знакомая вышла замуж и развелась через четыре месяца, потому что оказалось, что он никакой в постели. А я ее предупреждала: "Маша, прежде чем выходить замуж, испробуй с ним все позы, исследуй все глубины. Сейчас не то время, когда девственность - показатель чистоты. В жизни современного человека, в наше-то нелегкое время, осталось не так мало бесплатных развлечений. Если окажется, что вам не о чем трахаться - как вы собираетесь жить? Картошку всю жизнь окучивать и смотреть 95-ый квартал, что ли? И вот, пожалуйста вам. И это только две истории, которые меня возмутили. Можно сказать - пункт А и пункт Б. Но мне достаточно. И вообще, я не представляю себе это совместное проживание на одной территории. А вдруг ему взбредет в голову громко пукнуть? Не случайно, а вот так осознанно, прям на злобу дня. Знаешь, Галя, я тогда сразу разведусь, даже если мы проживем до этого 35 лет.
Лера замолкает, только пальчиками постукивает по столу.
- знаешь, - говорит, - кажется, я только что разгадала схему этого всего дерьма, сама того не желая.

-

- почему-то меня всегда окружали слабые мужчины, - говорит Маргарита.
У нее очень красивые пухлые губы, большие серые глаза, ухоженные руки. Она смотрит слегка с наклоном головы влево, будто оценивает и извиняется одновременно.
- эта жажда всегда выбирать слабых и некрасивых - будто боязнь быть хуже, примитивнее. Но даже такие мужчины "не о чем" умудрялись ставить меня на место, рассказывать, какая я слабая, не красивая и бездарная. Представляешь? Ахаха. И такое бывает.
Смех быстро переходит в тоску. Она замолкает, закуривает. Есть такие женщины, которые курят, будто танцуют в балетной пачке. Это о ней.
- все говорят: живи для себя. А как это? Я понятия не имею. Я не приучена к эгоизму. Мне хочется заботиться, любить, но как оказалось - мужчинам это не нужно. Этот избитый стереотип "мужчины-охотника", "мужчины-добытчика" - это придумали флегматичные дурочки, которым лень поднять с дивана свою жопу, и устроиться хотя бы продавцом кваса по сезону. Мужчин нельзя любить, от любви они становятся деревьями, и забывают пустить корни, пуская только сухие ветки, которые имеют свойство обламываться, либо же их рубят и ломают. А может их природа такова - быть деревом без корней.
Она улыбается и курит вторую сигарету:
- мне печально, что я умираю в этом хосписе совершенно молодой и красивой. Зря бросала курить на два года. Никогда не бросай курить, если тебе нравится. Легче расстаться с вином, чем с сигаретами. Вино - изменчиво, сигареты - никогда. Одно хорошо - после моей смерти заплачут те, кто меня любил. А их было аж двое. Говорят, на небе уважают такое оплакивание, другого там не распознают. Если бы я умерла позже всех - я бы оплакивала только одного. Впрочем, это уже не важно.
Растущий месяц, казалось, плавал в глади неба. Когда она умирала - сработала сигнализация в ее любимом магазине.
- наверное, душа ушла за сигаретами, - подумал тот единственный, которого бы она оплакивала. Он стоял на балконе, и все понимал, слушая шум ночного ветра.
- Где ты, Саша? Ты на балконе?
Жена проснулась, нервно звала его в пустоту.
- сейчас иду.
- хорошо. А то я испугалась, что ты ушел.
"А я и не возвращался", - подумал он, и подмигнул месяцу.

-

- принято считать, что все мы завидуем публичным людям. Какой-нибудь Волочковой, например, или Анджелине Джоли. Не знаю, Варвара Дмитриевна, сроду не завидовала ни той, ни другой. Ну что Волочкова? Одинокая, вульгарная, спивающаяся женщина, наоборот - хочется ей как-то помочь, даже пригласить к себе на дачу, чтоб смородинки с куста поела, да отоспалась на перине под абрикосой. А наш местный целитель - Палыч, сделал бы ей настойку на шишках хмеля и зверобоя, чтобы организм почистить, и из запоя вывести. А Джоли? Совершенно измученная, больная нервами женщина, куча детей, не пойми чьих, еще этот стареющий пердун Бред Питт, истрепавший ей всю душу. Ее бы тоже к нам, свежим воздухом подышать, голубцами откормить.
Вот единственное, кому я завидовала за всю жизнь - это нашей соседке по коммуналке - Надежде Петровне. Она такая жирная была, с грубым командирским голосом, и с вечным платком-солохой на голове. Перед тем как вешать белье - обязательно махнет 100 г водочки, закусит сырым яйцом, чтоб водочка там у нее подольше поболталась, а потом сигарету "Космос" в зубы, огромный таз в руки, и к бельевой веревке. "Поди сюда, скот!", - кричала она своему 8-летнему сыну, и осматривала его руки. "Смотри мне, чтоб домой со всеми пальцами пришел". Муж с работы спешит, чтоб картошечки поджарить, а она ножку за ножку закинет, и новости двора ему рассказывает. Евгений Максимович смотрит на нее влюбленными глазами, и все прощает, на моря возит, покупает ей трубочки со сгущенкой, и не упрекает лишними килограммами. А она вечно вешает белье и поет басом: "Ты мой ночной мотылек, летаешь, летаешь, летаешь". Прожила в свое удовольствие и горя не знала. Вот кому я завидую по-настоящему. А то Волочкова, Джоли, шалашовки облезлые, тоже мне.

-

- Лариса Михайловна всегда всем не довольна. Все у нее козлы, контрабандисты, воры и проститутки. Сама же она работает в лаборатории при центральной районной больнице, и конечно, кроме как пробирок с кровью и калом украсть там, собственно, нечего. Лариса Михайловна меряет степень значимости работы по возможности на ней украсть. Завидует всем, кто домой ржавую скрепку приносит. Но вот недавно свершилось чудо: муж Ларисы заготовил вишневого вина целый погреб, так ему понадобились резиновые перчатки. Боже, мы весь вечер на лавочке слушали о том, какая замечательная у нее работа, ведь с нее можно принести два десятка перчаток, и уже порядочно сэкономить. До чего довели страну, сволочи. Муж мой расстроился, задумался. Он у меня в киоске "Ремонт обуви" работает. Мастер от бога. Вчера приносит замок в сапог. Хороший такой, еще с тех времен, когда делали и не халтурили. Вот, говорит, вставлю тебе в левый сапог, а то что ж ты все на скрепке его таскаешь. А потом утром поспешил на работу не свет-не заря. Не могу, говорит, всю ночь замок этот ****ский снился, не могу ничего украсть с работы, будь она проклята. А я однажды домой ежедневник принесла с отдела. Нам рекламу с/х техники делали, и принесли такие красочные блокноты с тракторами, и ручки. Я один и умыкнула. Получается, престижная у меня работа, надо сидеть на жопе ровно, а то я хотела в рыбный магазин переходить, но там, говорят, везде камеры натыканы, так и до нервного срыва недолго.

-

- ненавижу, когда старые бабки цепляются на улице к детям. Недавно идем с племянницей, и тут какая-то старая кошелка подруливает: "Девочка, а где же твой папа?". А Маринка такая: "Вмэр". Она снова скачет: "Як вмэр?". "Ну отак, - говорит Маринка, лиг и вмэр". Он и правда умер пару лет назад, инсульт. Бухать надо было меньше и шляться. Айяйяй, начинает причитать эта ****а, а шо ж теперь будет? На что племянница так закатила глаза по-взрослому и говорит: "А ничого не будэ, бо ничого й нэ було". Вот так. А ей только 8 лет, представляешь? А уже такая глубокая и здравая философия смирения с реальностью.

-

Митя рассказывал, что в детстве очень боялся взрослеть из-за "Поле чудес":
- вот так растешь, развиваешься, становишься довольно неплохим хирургом, а потом как будто что то перемыкает, и вот ты уже одеваешь Якубовича в костюм бурятского шамана, передаешь привет Татьяне Анатольевне, которая испекла кукурузных ёжиков для музея "поле чудес", потом звонишь брату, чтобы он помог отгадать букву, а брат после суток, бухой, и вообще ближе к утру чертей гонял, а тут ты еще со своим Якубовичем. и как квинтессэнция взросления: "буква Мэ!", - уверенно говоришь ты, и право крутить барабан переходит другому игроку. а тот вообще из Воронежа, и такой ****ец начинается.

-

Таня не поверила своим глазам: по всей ванне плавали разноцветные поролоновые сердечки. "Неужели Георгий таки устроил ей романтик, спустя 12 лет совместной жизни?". она улыбнулась, вспомнила его широкие плечи и роскошный нос. и как он ей в общаге кильку на хлеб выкладывал красиво, когда ухаживал, в 1998-ом году. а потом оказалось, что сердечки - это всего лишь декор, который повыпадал из розовой мочалки, купленой по акции в АТБ. "Чтоб ты сдох, Георгий", - подумала Таня, и начала вылавливать сердечки, чтоб при сливе не забили канализацию.

-

- знаешь, - вздыхает Валентина, - когда я расплачиваюсь в магазине наличкой, меня начинают бить панические атаки. Вот она щас скажет совершенно нагло и по-хабальски: "10 копеек есть? Шо, нэма 10 копеек? Пошукайтэ, женщина, у вас же там шось торохтить". Торохтить... То у меня так ноги трясутся от страха, и каблучки стучат об кафель. И сердце бьется невыносимо, и дышу тяжело, да так, что косточки бюстгальтера, поддерживающие пуш-ап, выгибаются наизнанку. Судоржно рыскаю по сумке, что аж охранник напрягается, видя мою суету. И на выходе потом говорит: "Женщина, ну-ка покажите вашу сумочку, а то что-то вы больно взволнованы". Нет, Галя, это совершенно невыносимо.

-

- Любочка - наш главный архитектор. Месяц назад у нее в метро украли сумку. Любочка плакала:
- там было два килограмма гречаников, три окорочка и лососевый фарш.
Мы сбросились Любочке по двадцать гривен, чтоб человек возобновил свои гастрономические радости. Все таки она хороший человек и талантливый архитектор, ранимый, как и все таланты. Деньги она брать не хотела, стеснялась. А потом таки взяла. Утром пришла грустная.
- лососевый фарш - говно говнейшее. Чтоб это падло, которое украло мою сумку, просралось дня так на три.
И снова в слезы.
- а вообще, я как подумаю...мог бы и зарезать. А так, спасибо, господи, что взял продуктами.
А гречаники с окорочками на работу принесла. Мы вино даже вытащили корпоративное. Такую попойку устроили в итоге. Праздновали второй день рождения нашей Любочки. А потом она возвращалась домой, и ее таксист чуть не изнасиловал. Снова истерика, слезы. Наша Соня, когда в декрете была, писала статьи на эзотерическую тематику, так она посоветовала Любочке заняться йогой и почистить карму. И вот ходим теперь в травматологию, наша красавица сломала руку и повредила позвоночник, пытаясь осилить какую-то асану. Соня читает ей статьи о комплексе жертвы, а Любочка плачет и пытается найти огрехи в прошлом. Проекты стоят на месте, уже подписывают приказ о ее увольнении, но мы пока ей не говорим. Ну бывает такая кармическая перезагрузка, че уж там. Соня лучше знает, ей аж 14 гривен платили за 1000 знаков.

-

Жанна хрустит шеей, как заправский боксер:
- как меня все заебали с этим материнством. У меня молоко пропало, так сестра Виктора прибежала, и как давай на меня орать: "Ты чо? Не может молоко так пропасть! Надо было сцеживать, а не сериалы смотреть! Теперь давай сюда свои сиськи, буду массаж делать!". Бегает по кухне как полоумная, у нее, видите ли, оба - Генка и Дашка, до пятого класса "сисю кушали". Тьфу, словосочетание-то какое дибильное. И, кстати, выросли избалованными дибилами без иммунитета. Как что - так и сопли. А она мне доказывает, что грудное молоко дает детям железный иммунитет. В общем, бегала, орала, а я сначала такая виноватая стояла. Оно, знаешь, и правда бьет по голове. Так вроде с малым контакт ближе, когда грудью кормишь. Да и вообще, новый опыт, хотя эстетически приятного мало. Но я - женщина современная, ну пропало и пропало, думаю. Не крапивой же его кормить теперь, вон - куча смесей, выбирай любую. И тут Лена подбегает ко мне и говорит: "И вообще, Жанна, ты не мать, а *** знает что". И тут меня как пробрало! Я взяла пульт от музыкального центра (он длиннее и массивнее), и как махнула ее по голове. А потом говорю: "Съебала отсюда, животное, и братца своего ****утого забирай. Если б не трепал мне нервы - молоко бы не пропало. Семейка уродов". Так ее словно ветром сдуло. А мне так смешно стало. Я села на пол, и давай ржать. Как будто ауру прочистила. Виктор вернулся домой, как шелковый. Ничего даже не спросил, не упрекнул. Принес чай для улучшения лактации. Говорит, сестра передала. В жопу его себе засунь, говорю. В другой ситуации он бы ответил, мол, сама засунь, или я щас засуну, а то как рыба об лед.

-

- Наша бухгалтер - Танюша, была замужем пять раз. Ото всех уходила со скандалом, с травмами, у предыдущего мужа вообще ключица неправильно сраслась, уже третий раз ломают, сращивают. А вот Борю она ко всему прочему еще и жутко ревнует. Боря у нас наладчиком работает. Однажды врывается к нему в подсобку, и с диким криком: "А это что за ****а?!", - бьет со всей дури сумкой рыжую бабу по голове. А эта рыжая баба - наш кадровик, Наталья Петровна. У нее и так зрение слабое, а то, говорит, чуть вообще хрусталик не откололся. Она пришла уточнять его семейное положение в подсобку. Боря плачет, говорит: "Женат". А Танюша диктует: "...с 2008-го года".
А недавно был у нас корпоратив, так Боря Танюше песню заказал: "Я люблю тебя до слез". И плакал за столом. А она танцевала с бокалом шампанского вокруг своей огромной сраки в цветастом платье. Мы у Бори спрашиваем: чего ты с ней живешь? Это ж изверг, а не баба. А он говорит: "Мне с ней интересно". Что там интересного - мы всем отделом маркетинга, конечно, не понимаем, но искренне сочувствуем и подкидываем Боре всякие работенки, чтобы он отвлекался и не покончил с собой.

-

Вот мы сидим с мамой и отцом в вечер пятницы, и ждем "Поле чудес". 1996-ой год, на экраны вышла чуть ли не первая реклама презервативов. Все закодировано под короткометражку, из которой, будучи человеком темным, и не поймешь, что это реклама гондонов. Парень разбивает аквариум с рыбкой, и чтоб донести несчастную в целости и сохранности, додумывается поместить рыбку в презерватив с водой.
- мам, а что это? шарик?
- шарик, - отвечает мама, и краснеет.
- Коля, ты уроки сделал?, - спрашивает меня папа с тревогой в голосе, и тревога его связана вовсе не с уроками. Уроки... вечер пятницы, какие уроки? О чем бы вообще в неловкую минуту родители спрашивали детей, если бы не эти уроки?
Мне так никто ничего и не объяснил. Во дворе старшие пацаны сообщают: "Это такие резинки, надеваются на писюн, чтоб не рождались долбойобы, вроде тебя. Понял, чмошник малолетний?". Доступно и понятно. Если б батя так объяснил - я бы зауважал его еще больше.

-

- Ты, Витя, не можешь адекватно отнестись к бизнесу. Продаешь всякую ***ню. Для маленького города твои коврики с Иисусом - это крайняя степень богохульства. Как тебе еще вообще палатку не сожгли - я не знаю. Тем более, через пару метров стоят свидетели Иеговы со своей сторожевой башней. Я не знаю, продавал бы ты всю эту трахомудию оптом, и помогал бы бате торговать карпом.
Виктор - худощавый бледный мужчина лет 35-ти хмурится.
- мать, я не могу, я интроверт. Мне и так тяжело в торговле, а ты хочешь, чтобы я ходил по подъездам, и всем предлагал рыбу? Это убьет меня как личность.
- я поняла, - вздыхает мать. - именно поэтому ты закупаешь столь абсурдную продукцию, чтобы у тебя не было спроса? Поразительно. Мы с отцом вырастили пэрэляканого мудака, прости господи.
Виктор вздыхает.
- ты куда?
- в ванну.
- смотри там, вены себе не порежь, дибила кусок, тунеядец.
Виктор заходит, садится на ванну, заинтересованно всматривается в глаза Иисуса, которые глядят на него с моющегося коврика. Не менее животрепещуще смотрит с полотенца Богородица. Но таз с Николаем Угодником, конечно, выше всяких похвал. На неделе придет огромный заказ: ковшики кухонные с мотивирующими надписями: "спаси и сохрани", "во имя отца, и сына, и святого духа", "Иисус рождается, славим его". Какой уж тут опт, мать, совсем сдурела, что ли? Виктор включает воду, чтобы мать не думала, что он уже покончил с собой из-за вопиющей тишины.

-

Провинциальная парикмахерская - приют для отмирающего поколения женщин, с химией на голове. Вот она сидит в кресле, как грибочек, и держит в руках миску с дефективными бигудями. Смотрит на себя в зеркало несколько надменно. Еще бы, позволить в субботу такую роскошь для себя любимой. Парикмахерша заговаривает зубы. У самой у нее прическа уложена впопыхах, покрашено несколько прядей в белый и черный цвет, чтобы было понятно: экспериментирует, ездит на курсы, справляется. А вот и дипломчик висит на стене. На самом деле, за плечами ПТУ и курсы в областном центре, но для провинции это хлеб. И вот уже не надо краснеть, когда кто-то хвастается своими краснодипломными дочерями или внучками. Если ты парикмахер в провинции - краснодипломные дамы могут свободно засунуть свои корочки себе в жопу. Анна Алексеевна, дочь которой сама поступила в магистратуру, на факультет экономики, рыдает по ночам, кусая локти, и всхлипывает так, что ее муж спросонья повторяет заученную фразу: "Дорогая, ну не переживай, щас эти парикмахерские курсы любой может окончить, даже я. Вот разберется с магистратурой, и пусть едет. Конечно, это живой хлеб, а что та экономика? Разворовали все, что там уже экономить?". И это при том, что бедную Люду четыре года таскали по репетиторам, чтобы она поступила в столицу. А теперь оказывается, что престижнее сидеть в уютной парикмахерской, и крутить дульки хабалкам, собирая сплетни со всего города.
Оле 25, и она уже известный мастер. Ее блокнот с записями похож на древний потрепанный талмуд, из которого высыпаются цифры и буквы: "Лена на 18:00; Оксана на 22:30. Таня - покраска и стрижка; Валентина Олеговна - освежить; Дина Витальевна - химия", и т.д.
И вот сидит эта Дина Витальевна, и строит себе глазки в зеркало. Оля хорошо знает свою работу, руки у нее не дрожат, как у новенькой Лизы, потому она позволяет себе вольности, например: выйти покурить, поговорить с кумой по телефону, обсудить творчество Олега Винника. Почти в каждой провинциальной парикмахерской есть маленький телевизор, на котором показывают канал с поздравлениями: "Сегодня свой юбилей отмечает Изабелла Юрьевна Иваненко, из села Верхние Носаки. Желаем быть всегда красивой, и свет в миры всегда нести. Здоровой быть, и быть счастливой, улыбкой всех своей спасти". Для Изабеллы Юрьевны поет Олег Винник, как и для Анжелы Петровны, и Ольги Леонидовны, и даже для Анатолия Николаевича из села Пустовойтовка, Роменского района. Олег Винник поздравляет всех юбиляров, такая у него кармическая кара.
- знаете, Оля, а вот у меня внучка окончила очень престижный киевский вуз, и работает по специальности.
Оля иронично улыбается.
Дина Витальевна краснеет и вздыхает.
-... а работы нет.
Оля поворачивается к новенькой Лизе:
- ну ты и обчухрала того пацана, ты шо. Ты увереннее снимай на затылке, за два захода. Там густо, не бойся, налысо не пострижешь. А если будешь так елозить - конечно, так и до мозга недолго машинкой достать. И вообще, кофейку сделай, ладно, Лиз?
- и знаете, что обидно, - продолжает Дина Витальевна, - ведь красный диплом...
Оля улыбается.
- ну ничего. Зато Киев посмотрела. А я там только раза два была: проездом, и когда подружка на свадьбу приглашала. Только я из ганделыка его толком и не увидела, ахаха. А на утро из похмелья поехали эту бабу с мечом смотреть, так меня вообще укачало, ну её.
- а наша Наденька на все экскурсии ходила.
- молодец ваша Наденька. Вы мне бигуди только подавайте, а то ж мне так неудобно перегибаться.
Дина Витальевна вздохнула еще сильнее.