Баллада о человечности

     (быль)

Конец войне, и над рейхстагом
Играет ветер красным флагом.
Капут нацистскому Берлину!
Повержен город, всё в руинах.

Британский лётчик целил прямо:
В дома, больницы, даже в храмы.
Разрушен зоопарк огромный.
Но звери! в чём они виновны?

Бомбёжки дико испугались.
Кто не погиб, те разбежались.
И вот по городу бродили -
Гиены, тигры, крокодилы...

Одной историей про львицу
Хочу я с вами поделиться.
В берлинском округе Шпандау
Фриц Мюллер жил со старой фрау.

Старик, когда-то в жизни мирной
Он был настройщик пианино.
А фрау Мюллер шапки шила
Из меха кролика-шиншиллы.

Но город взят, и всё в руинах,
Какие нынче пианино?
Какие кролики-шиншиллы?
Спасибо Господу, что живы.

Хотя нет-нет, свистели пули,
Решил из дома выйти Мюллер,
Чтоб обменять жены шапчонку
На хлеб, а может, на тушонку.

Так фрау Эльза исхудала,
Давно мясного не видала...
- Майн Готт!- тут вырвалось у Фрица:
У дома - лев, точнее - львица.

Лежит животное, страдает,
Похоже, кровью истекает.
Захлопнул дверь, дрожит всем телом.
Спросила Эльза: - Да в чём дело?

Открыла дверь,закрыла тут же.
- Там лев лежит, - шепнула мужу.
Потом, вздохнув, сказала вот что:
- Тут помощь требуется! Срочно!

У нас есть спирт, бинтов немножко,
Мы вылечим большую кошку!
Ведь люди войны начинают,
За что животные страдают?

Они идут, держась за руки,
Герр Мюллер, и его старуха.
Тут львица вздрогнула, очнулась...
И раной к людям повернулась.

Почти неслышно заскулила,
Их о спасении  молила.
А раны - две, зияли рядом,
И в них - осколки от  снаряда.

Их Эльза вытащила шилом.
(Она ж скорняк, я говорила.)
Старик же, шнапса не жалея,
Залил все раны поскорее.

Старуха шкуру зашивает,
Уж в этом Эльза понимает!
Затем повязки наложила...
Глядят - толпа их окружила.

Они же и не замечали,
Что люди рядышком стояли.
То были Мюллеров соседи -
Старухи, старики, и дети.

Стояли тихо, замирая,
А кое-кто - слезу роняя...
И тут вдруг - тонкий голосочек:
- Наверно, лев голодный очень.

И пить, наверно, тоже хочет,
А дождь пойдёт - его намочит!
Младенец прав, ведь не его ли
Устами истина глаголет?

С ним не могли не согласиться,
И тут же стали суетиться:
Кто смог чего, то и тащили,
Хоть впроголодь и сами жили.

Бойцы советские шагали,
И вещмешки свои достали,
Пайком солдатским поделиться
Решили с раненною львицей.

И кто бы тут ни появился,
Последним с хищником делился.
Так люди в людях разуверясь,
Сплотились все, спасая зверя.

А бывший плотник, старый Майер,
Сказал: - Мы все тут понимаем,
Что львицу с места нам не сдвинуть.
Над ней шалаш могу воздвигнуть.

Ему из дома каждый тащит
Кто старый стол, кто старый ящик.
Своё-то дело Майер знает,
С умом вольер сооружает.

Так быстро львица поправлялась,
Уже на лапы поднималась.
Гноиться раны перестали.
И Эльзой хищницу назвали.

В честь маленькой бесстрашной фрау,
Из их райончика - Шпандау...
А зоопарк восстановили,
Зверей не всех, но отловили.

И фрау Мюллер долго после
Ходила к тёзке-Эльзе в гости.
И львица тёзку узнавала,
Навстречу бабушке вставала.

И ей рассказывала фрау,
Про всех соседей из Шпандау.
Быть может, кто-то из пришедших
Считал старуху сумасшедшей.

Она насмешек не боялась,
По жизни столько ей досталось!
...Глаза в глаза, не видя лишних,
Общались женщина и хищник.