А может, хватит этой жизнью восторгаться...

А может, хватит этой жизнью восторгаться
И убеждать себя, что ничего её дороже нет...
Ведь ценностям так свойственно меняться -
Непостоянен и коварен безрассудный белый свет...

Ещё сверкает серебром и золотом одна эпоха,
И драгоценностями редкими сияет и манит...
А кавалер — пришедший век — вдруг заявляет: плохо,
Что эта душечка богатствами бессмысленно сорит!..

Рубины, яхонты, сапфиры - словно капли крови -
Указывают всем на пройденный ей путь...
И сердце бедное заходится порой от боли -
Ужели бережливости не выучится как-нибудь?!

Каким бы не был скудным у девицы разум,
Однако он обязан себя в чём-то проявить!
Нето деваться некуда от вида крови глазу,
Чтобы на данный богом дар ногой не наступить...

Кружась в безумном танце нелегко понять,
Какую цель преследуют истории примеры?
Не обгоняя не отстать?! При этом не терять
Из вида флиртовавшую напропалую веру?

Которой инородцы разные головушку кружили:
"Единственная!! До чего же ты добра и хороша!
Да мы бы всех соперниц голыми руками задушили,
Чтобы утешилась, опору обретя, заблудшая душа!"

За всем происходящим, как хозяйка бала,
Беспечно провожая проносившихся по кругу,
Старушка-жизнь безмолвно наблюдала,
Чтоб не мешать всем спорящим друг с другом...

Тут кто-то нынче прав... а завтра, глянет, нет...
Вот только кто кого за легкомыслие осудит?
Произошедшее,- как Атлантиды утонувшей след...
А кто предскажет точно, что назавтра будет?

Положим, наблюдая атмосферные явления,
К загадочным последствиям почти уже готов,
Восприняв их за резко-раздражённые движенья
Никем непризнанных разгневанных богов...

Но молния сверкнула... а потом шарахнул гром..
И в головах живущих что-то явно помутилось...
Поскольку стороны родной уже не признаём -
Так скоротечно и ужасно всё в ней изменилось...

Ругаясь на родителей с опаской смотрят дети...
«Да что же вы наделали?» - пытают старцев внуки...
Как будто старики одни за все грехи в ответе...
А те молчат, понуро озираясь и испытывая муки...

Ведь - было время - их упорно и к чему-то призывали:
Крушить и строить, нападать и защищать...
И, было дело, их торжественно когда-то награждали...
Но вот медальки эти стыдно стало внукам показать...

Однако душу бередит - раздумьями о прошлом - память
В пылу заката быстрокрылых промелькнувших лет...
И на груди отчаянно тускнеет боевое орденское знамя,
Прикрывшее ещё не зарубцованный войны прошедшей след...

И потому фронтовикам так плохо ночью спится -
Мерещатся разрывы бомб... и умиравших стоны...
А в глубине души горит разбитая врагом граница...
Стучат колёсами — по ранам сердца — эшелоны...

В которых пушечное мясо Родина на фронт везёт,-
Ужасно-кровожадной мясорубке жертвы поставляя...
И указующим перстом на подвиги бессмертные их шлёт:
Эй, кто в атаку не поднимется,- на месте расстреляю!!

А уцелевшие на бойне новости о жизни мало рады -
В контуженных мозгах произошёл ужасный перекос!
Случившийся, когда увидели за спинами заградотряды,
Пускавшие тела и души праведников грешных под откос...

И, уцелев в одном аду, они в другой попали ад затем...
Где поколения спасённых ими вдруг на выживших напали:
«Своею жизнью смерть поправ, не сгинули зачем?!
Чего хорошего вы детям с внуками отвоевали?!»

И удивление и боль застыли маскою посмертною на лицах...
А где-то ТАМ... во тьме веков... возможно, скрыт ответ,
Ну почему до сей поры так неспокойно на границах?
Ведь, кажется, причин для лютой зависти почти что нет...

Уж столько видано безумных и нелепых перекосов,
И безобразных оползней с провалами глубокими в пути...
Где голова трещала от рождавшихся вопросов,
Ответы на которые безумно нелегко найти...

По немыслимым законам кто-то был обязан умереть,
Человеческою кровью поле страшной битвы орошая...
Потому что необъятные просторы охватила смерть,
Дикой пустотой глазниц намеченные жертвы выбирая...

Не даётся описанию потрясший мозг испуг
После столь ужасно-безобразных откровений...
Что ответит мне судьбой захороненный друг,
Когда мы встретимся в рядах забытых поколений...

Ничего не может провалиться в никуда...
И это означает то, что в нас душой зовётся,
Просто не могло исчезнуть без следа -
Наверняка она во что-нибудь да обернётся...

Чем же станет жалкий двадцать один грамм -
Ровно столько все теряют после смерти в весе...
И с чем она соприкоснётся, оказавшись ТАМ,
На поднятой... или опущенной наоборот завесе...

Не сольётся ли с материей, чтоб видеть мир теней,
Словно нитью вшитой на неведомом экране?
Где будет слышать, чувствовать живых ещё людей,
Всецело занятых своими злободневными делами...
21.11.18.