беспочвенное

Моё сознание дребезжит, а зрение падает.
Это, наверное, значит, что мне хочется жить правильно.
Пока мелькают идеи и мысли в потоке дневном.
Я перечисляю в блокноте, но никому не расскажу о своём.
Мои друзья остались в прошедшем времени.
Когда мужской род и рот женский соединились в едином мгновении.
Создав в моем мирном небе Новолуние, а после - Затмение.
Чтобы замолкнуть навечно, изменив навсегда моё мнение.
Поэтому я закрываю уши, глаза и рот.
Потому что они бесполезны -
Воображения испорченный плод.
Но я вкушаю его, кривясь от горечи, пока по лбу стекает пот,
Влажным теплом наполняя кислоты и щёлочи.
Повторяя про себя те же домыслы, меняя кегль и переплёт.
Совершаю запрещённый на жизненном пути поворот.
И вновь растворяюсь в знакомом миру пошлого.
Где мои зелёные глаза бесполезны -
Они возвращают лишь образ прошлого.
Я во сне, и падаю вместе со зрением.
Рядом со мной растут престарелые вечнозелёные растения.
«Все мы в конечном счёте удобрения».
Они своей простотой обезоруживают
И как планета со всех сторон мою жизнь окружают.
Они готовы есть с земли,
Но никогда не ужалят.
Их корни вросли в органы,
Которые ищут их и грабят по-полной.
Я в цвету, но вижу падаль,
Мне жаль.
Я расту, но обречена падать,
Подниматься и не останавливаясь бежать.
Вверх по лестнице,
Все выше и выше.
А по тексту -
С каждой строкой ниже.
Чтобы в конце выйти на открытую крышу.
Чтобы почувствовать чистый воздух и быть тише,
Вкусив бесценную пустоту и духовную пищу.
Когда все вокруг давно продано и подарено.
Каждый бит разворован.
И это уже призвание -
Выгода превыше правдивости показаний.
Менять идеи, держа лицо смело,
Сидя на двух стульях сразу .
Их скоро всех украдут
И не моргнут глазом.
Останутся только куклы и дешёвые стразы,
Продающие телевидению нужные буквы
И изобретающие из них избитые фразы.
Буквально, нас не спасёт никто,
Даже Навальный.
Пока каждый из нас крайний.
И любые совпадения с реальными личностями случайны.
Все события и герои вымышлены.
Могут вырвать слова из контекста, украсть идею, но не виденье.
Мыши и крысы вещают из картонной коробки, под названием телевидение.
Пока мы в поисках мышеловки и дегустации сыра,
Уворачиваемся от дротиков кровавого тира.
Но без слов не случится митинга.
Историю не удивить —
Она все это видела,
Ей это знакомо.
Она циклична и не изменяет своему классическому фасону.
Великим не стать без критики.
Слова во главе стола,
Не два ствола и наличность на закручивание гаек и винтиков.
Вопреки обстоятельствам и лидеру,
Есть гнусное и истинное,
Когда радостное только в мыслях, а грустное - в письменном,
Которое останется в разорванных письмах и прочитанных переписках.