Временной континуум

    Я давно понял, что время это очень абстрактное и условное понятие, и подгонять его под один знаменатель не стоит.
   Вот вводят периодически то летнее то зимнее время, а толка никакого нет.
 Говорят для экономии электричества.
   Это сплошная глупость и враньё, потому, как всё наоборот получается.
Допустим, утром человек идёт на работу и вроде бы уже светло, а темнеет,ведь тогда, когда он возвращается в сумерках с работы. Потом на час позже ложится спать, тем самым расходует больше света, а соответственно и платёжка увеличивается, но это никого не волнует, потому, что это уже наши денежки.
    Цикл смены дня и ночи настолько привычен нам, что все химические процессы подчинены ему, это называется Циркадные ритмы. Они связаны с восходом и заходом солнца, тогда в организме вырабатывается мелатонин, он то и отвечает за наш сон.
 Я уже не говорю про сбой биоритма и всевозможных расписаний, когда выезжая из одного города, попадаешь в другой, а там время совсем другое.
   Вот мне мой старший брат Владимир рассказывал ситуацию, в которую он попал, когда  жил в Питере.
   «Поехал я осенью с ребятами на север области в район Лосева, собирать клюкву на тамошних болотах, - рассказывает Володька, - а ночевали мы у знакомого в лесной сторожке. И по прибытию, в  первый же вечер решили это дело отметить, а раненько утром, как говорится «кинуться в бой». Надо сказать, затарились спиртным основательно, чтобы на несколько дней «охоты за клюквой» хватило. Гульнули так хорошо, что на следующее утро, - продолжает брат,- просыпаюсь - сумерки, глянул на часы - шесть тридцать.
    Думаю: «Надо ребят будить и идти за клюквой».
 Ставлю чайник, садимся завтракать, а сумерки сгущаются ещё сильнее и сильнее, и через час вообще стало темно. Тут мы сообразили, что это не утро, а уже вечер. Видно спьяну, мы проспали целый день и только к вечеру – оклимались.
   Делать нечего, решили сразу и поужинать. Поужинали, тем более было с чем.
 А ребята крепкие и молодые, для них, сколько ни наливай – всё мало. Ну и повторилась вчерашняя беда. Просыпаемся – пасмурно на часы глянули – шесть часов. И опять не понятно – то ли утро, то ли вечер.
 Так мы три дня, так и были в каком-то другом временном континууме, ну пока водка не закончилась…»
    А если время усреднить, то получаются вообще какие-то парадоксы. Особенно, когда большую территорию объединяют одним часовым поясом…
    Раньше при Советском Союзе было Московское время. По нему работали все вокзалы, аэропорты, телеграфы и почты. Всё ездило, летало, крутилось и перемещалось в пространстве, ограниченным большой территорией государства.
   Помню, когда я был на западной Украине в гостях у моего друга художника Леонида  Лезвинского в городе Хусте, который находился на самой границе с Румынией, то там, кроме выше перечисленных служб, всё работало по местному времени.
 Получались перекосы между временем суток и тем, что показывали часы на вокзале.
 Как-то собрались мы съездить в Ужгород, походить по музеям, и интересным местам, типа, питейных заведений.
 Утром, выглянув в окно, смотрю тишина, никого нет, только дворники шаркают своими мётлами, да одинокие прохожие куда-то спешат.
Глянув на часы, что висели на стене, думаю: «Рано на автовокзал идти, только пять утра»,- ну и дальше лёг спать.
Проснулись мы только часа через два.
  Леонид и говорит:
- Что ж ты меня раньше не разбудил?
- А чего будить, вот как раз семь часов, позавтракаем и пойдём на рейс до Ужгорода.
Он отвечает:
- Наш утренний автобус, уже давно того – ушёл. Они отправляются по московскому времени, а это значит, что уже девять.
Тогда я впервые столкнулся с таким парадоксом.
- Ладно,- говорит, - сейчас быстренько «перегрызём» и – на автовокзал.
Приходим, а ближайший – только   через три часа.
   Ну, мы  погуляли по городу, зашли в костёл, а потом, дёрнула нас нелёгкая, еще и на развалины замка попереться, окунуться, можно так сказать, в прошлое. Находились прилично, чувствую по своему биоритму, организм требует подкрепиться.
   Спускаемся вниз, а там какая-то харчевня.
   Когда мы туда зашли, то я окончательно почувствовал, что время тут или замедлило свой ход, или вообще остановилось.
   Это был типичный трактир прошлого века, который я видел в фильмах.
Столы, стулья, лавки, скатерти, а в конце зала небольшая сцена на которой сидели три музыканта. Один играл на аккордеоне, второй на скрипке, а третий держал между ног большой барабан, на котором была одна тарелка, а вторая – в  левой руке.
   Сначала начала играть скрипка, с первых нот я узнал вальс Штрауса «Сказки Венского леса», я его помнил ещё из фильма: та-тара, рара – та-там…
Потом вступил аккордеон: та-та, тар-ра-ра-ра-та-там…
    Но заканчивал каждый такт это композиции, барабан со звоном тарелки.
Мужик звенел тарелкой, а потом  бил два раза колотушкой в барабан: дзинь,бум-бум.
   Мне это напомнило мои детские впечатления от похорон соседа, когда у нас во дворе играли примерно такие же музыканты похоронный марш.
  Только мы сели за столик, как к нам подошёл молодой официант в белой рубашке с бабочкой, жилете, и с полотенцем на руке.
- У вас здесь, стиль почти, как сто лет назад,- сказал я.
- Стараемся, - ответил он с явно румынским акцентом.
И я невольно вспомнив момент из «Двенадцати стульев», когда Киса был в ресторане с молодой пассией.
Решив по интересоваться ассортиментом, спрашиваю:
- Тогда может у вас есть: сёмга, расстегайчики, устрицы или на худой конец украинский борщ?
Он, видно, из всего этого понял только последнее, поэтому сказал:
- Борщ только варят, он будет готов  к обеду, а у нас сейчас всё к завтраку.
Я глянул на часы, действительно, по местному - было только одиннадцать.
- Ладно, - говорю,- давайте то, что есть у вас на завтрак...
   Пробыл я там недели полторы. Но, ни я, ни мой организм так и не смогли приспособиться к  их нему временному континууму…
    Значительно позже, когда я жил в Абхазии, на одном из застолий, разговорившись со   знакомых по имени Вартам, он мне поведал: " Ты, знаешь почему, на Кавказе живут дольше?  Не знаешь? А я знаю, потому, что время у нас течёт по особенному, не так, как у вас…
   На равнине как? Солнце встало, значит, уже утро и, вы, позавтракав, бегом на работу. Потом так же бегом с работы, вечер, ужин и следом – ночь.
   А у нас, когда я жил с отцом в ущелье между двух гор всё не так.
    Начинается утро. Вроде уже светло.А солнце встаёт-встаёт из-за перевал, встаёт-встаёт, а его не видно. Ну и мы, неспеша, просыпаемся завариваем кофе, чай, ставим сулугуни – садимся  завтракать.
    А солнце встаёт-встаёт и только к обеду появляется в небе, значит, пора приступать к другой трапезе. Женщины собирают фрукты, овощи, а мы делаем лоббио, хинкали, хачапури, сациви и садимся обедать.
   Проходит два-три часа, а солнце опять спряталось за скалу и его не видно.
Вот оно медленно, садится-садится, садится-садится и плавно застолье переходит в ужин.
   Приходят друзья, знакомые, приносят барашка, и мы все вместе делаем шашлык.
 А солнце тем времен садится-садится, садится-садится пока не начинаются сумерки.               
   Тогда мы ставим на стол сыр, зелень, овощи, наливая вино, произносим тосты.
И главный тост всегда за родителей, желая им долгих лет жизни".
  Да, при таком течении времени, в горах можно долго прожить.
 Вот тогда я понял, временной континуум чисто индивидуален.
 Недаром в народе говорят, что бутылка водки, это маленькая «машина времени».
Выпил, и – уже  завтра!