Наши меньшие

   Не до кошек было. И не до котов. Но Авке досталось маленькое черное царапучее счастье от одного знакомого. В подарок. Из серии «бери… нам не гоже. Самим, видишь ли, подарили». Котенок оказался резвый и, принесенный в квартиру, тут же залез на штору, выказав непростой и шкодливый характер. Дни утекали, благо до службы еще было месяца три, но вместе с ними таяло и терпение отца, по отношению к новому члену семьи. Так или иначе, котика надо было пристроить, и Авка решил увезти его в сад и отпустить на волю – вдруг мелкое создание, почуяв большой мир, найдет в нем свой, отдельный от городской «двушки» кусочек. В одно прекрасное утро, он посадил черныша на плечо, сел на трамвай номер «три»  и  поехал навстречу неизвестности, в пути обдумывая возможное свое «предательство».  На задней площадке трамвая ехать было комфортнее всего, места было достаточно и обзору не только внутреннего, но и заоконного пространства ничто не мешало. В этот раз Авку побеспокоило только беглое осматривание его одной мамашей – с дочкой, лет семи. Не придавая этому сколько-нибудь особенного значения –
вид юноши с котенком на плече выгодно отличался от привычной любому пассажиру обстановки вагона, Авка смотрел на плывущий назад частный сектор за стеклом.
   Повернув направо и проехав ещё остановку, черный котик, вместе с хозяином и другими людьми, среди которых была и девочка с косичками, пересел на «пятёрку». Девочка с девочкой покрупнее сели рядом. Последовало гармоничное колыхание воздуха, в котором черныш почувствовал печаль этих двух существ по поводу пропажи такого же, как он сам четвероногого и просьбу к хозяину, открывающую в его жизни радужные перспективы многих и многих других гармоничных воздушных колыханий. И пока хозяин не верил в его счастье, руки маленькой девочки уже обхватили щуплое тельце и оно, всем своим пучеглазым видом решило доказать этому огромному миру: «я есть». Счастье то есть…
 
   Котя с осторожностью прислушивался к дому. Принюхивался и отъедался. Дом предлагал еду, не прогонял и с виду был расположен к нему. Дел было много – окрестные коты не дремали, но Коте было все равно. Спал он на них на тумбочке от старого шкафа. И постепенно дом покорился. Хозяина и хозяйку Котя поначалу еле заметно хватал когтями и покусывал, когда его, завалив на спину, трепали за грудь – сказывалась июльская привычка бродяжничества, но потом он отказался от этого. Жить, где были мыши, птички, и мухи можно было. Даже очень. Здорово, т.е.