Реквием

Как нота «до», что первой рождена –
Грубее, ниже, приземлённей –
Так дверь скрипит, ветрам отворена,
Жестянкой, к доскам пригвождённой.

Фальшивы песни, как вино в ночи,
В опухшем горле смехом рвутся.
Братва - иль божии бичи? -
Так алчно пьют. И не напьются.

И вдруг внезапно – из окна в окно –
Органным звуком проломилось
Что будет или было... так давно...
И светозарно прояснилось.

Кто может знать, что значит – вечно?
В печи огонь сам возгорелся...
Увидел каждый крест расцвечен
Услышал реквием у сердца...

Сорвались думы  в дикие ветра.
Распятьем ночь повисла в окнах.
Волховка онемела, чуть жива.
Душа - жила! – в глазницах блёклых.

Жила душа в объятиях скупых.
Жила душа в сигарном пепле,
На кончиках ресниц, в губах немых,
Ждала пощады - в пекле, в пекле, в пекле…

Душа ждала! А реквием водил
Смычком неразделённой муки
По жилам тех, кто мог ещё, - любил!.. –
И кто молчал, сжимая руки.

Так сон и явь смыкаются в чаду
Оплывших чувств и дум «по ходу»
В огне согнувшейся свечи. И мзду
Берут у сердца за свободу –

Свободу чёрной местью истекать,
Свободу славить самость, эго,
Плевком поставить к истине печать,
Хочу! – твердить всей жизни кредо.

Рефреном вьюга скорбно по  трубе –
От «до»  до «си» и выше, выше –
Пророчествует главное в судьбе.
И рок в её триумфе слышен…

Ушедшие  - не плачут ни о чём.
Убитые - молчат о прошлом.
Им памятником – снежный ком.
И бьется мозг в забвении ложном.

И даст ли кто ответ – как быть?
Вином не заглушить страданье –
Вину за то, что так легко - убить...
Но - как быть самому на грани

Небытия и снежной пелены.
Агонизируя в сознании.
И уповать на блеск пустой луны.
И на прощение в прощание?

Но вот старуха голосом мужским
На заговор кладёт надежду.
Актёрски льстит: «Христовый ты мой сын!» -
Тому, кого боится прежде.

Ну, а ему  - ни магия, ни бред
Подельников и шлюх не скажут,
Как быть, как жить, коль жизни больше нет.
И вроде смерти нету также.

С портрета сын с обидою взглянул.
Шуршание крыла – откуда?
И – заунывный, восходящий гул
Из недр души – жива покуда!

Молитвенная скорбь, тоски  напев
Рванули раной ножевою –
Так пожинают собственный посев!
Кого убил?! – себя - собою.

Так реквием пространство разрывал,
Что небеса  - казались Богом!
И снежный путь огнем заполыхал
За скошенным, изрубленным порогом.

2000