Запад есть Запад подверсия

               
                "Назад, - закричал полковничий сын, - назад и оружие прочь!
                Я прошлою ночью за вором гнался, я друга привел в эту ночь".
                Р. Киплинг. Баллада о Востоке и Западе.
                Перевод Е. Полонской.   

Запад ест пасту, Восток ест лагман... Размыслите не спеша,
Ведь если отбросить самообман, одна и та же лапша.
И  где  этот Запад, и где тот Восток, с любого едим горшка,
Когда в животе по кишке пустой, пустая же бьёт кишка.   

В тот год, когда после  манны с небес, кредитный настал голяк,
А кризис костлявой рукой залез в столичный рынок  жилья,
Когда курс валюты начал блажить, а рубль уже не канал,
В  Чертаново,  гастарбайтер-таджик  решил, что идут все на ...
Фаррух свой побег пометил как скунс, исчезнув в сырой ночи,
И гордость прораба, его «оку», угнал, подделав ключи.
Всем сторожам подогнал травы, шлагбаум вынес с пинка.
И, плюнув в сторону спящей Москвы, взял направление МКАД.            
 А утром Данила, прораба сын, пробив сторожам в табло,
Таджиков-строителей допросил, играя усмешкой злой.
И вышел тогда бригадир Ильяс, и тощим койотом взвыл.
- Фаррух мне земляк, но он кинул нас, забрав весь запас травы.
Известно мне как лежит его путь, на то есть воля небес,   
Тебе надо вора назад вернуть, а с ним и мой GPS.
Петляет  сейчас по просёлкам он, как скорпион в песках,
Ведь стоит лишь выехать на бетон - повяжут менты хорька!
Но есть на трассе Москва-Астана чайная «Звёздный Рустам»,
Там родственников его до хрена, приют получит он там.
И коль до чайной не успеешь ты шакала взять за кадык,
Тогда и траве с GPS – кранты, и вашей «оке» - кирдык!
И вывел Данила, прораба сын, машину из гаража,
Скользнул по таджикам взглядом косым, и в полик гашетку вжал.
 Защёлкал рычаг скоростей как кнут, сабвуфер мочил низы...
Круче любого крутого был крут, Данила, прораба сын.
 Литр коньяка не зальёт его глаз, а пиву вовсе нет квот!
 Пельменей по два килограмма  враз вмещает его живот. 
Была у Данилы и мощь в плечах, и пресс...  набитый лаве, 
А под капотом его «москвича» урчал движок «BMW».
Вот с «хаммера» в лёгкую, сбита спесь,  (качать надумал права)
Когда на кону отцовская честь, не время сопли жевать.
В ступоре гибедэдэшник застыл, радар навести забыв,
Но разве сдержали когда  менты  адреналина прилив.
Было Даниле всегда по душе последним рублём на кон,
А тут ещё слева  чёрный  «порше» резво пошёл на обгон!
И мощно турбонаддувом  завыв, расстаял «москвич» во мгле,
Оставив опешившему визави прогорклого дыма шлейф...
Лентой гимнастки петляло шоссе, скользкое как солитёр,
Шины швыряли в небо отсев,  солидно басил  мотор,
Ливень уныло-серым залил багрового солнца шар,
 В восемь колонок  Рамштайн дуплил, раскаты грома глуша…
И наконец, как глюк с похмела, во весь свой дешёвый понт
Миксом пластика и стекла предстал сарай-мастодонт.
Резко взвизгнули тормоза, в каплях-очках «Хьюго Босс»,
«Вот  кто сейчас скажет мне, что  это за…?» немой отражён  вопрос.
И лишь рассмотрев за дождя стеной, Данила выдохнул « Ёпт!»
На месте бывшей скромной чайной,  Мак-Дональдс огромный лёг,
А на стоянке в метрах с полста, где кустик корявый чах,
Тихо грустила ока-сирота  на четырёх кирпичах.
Словно с озноба бросило в дрожь, под сердце вонзился шип.
На зубочистки, падла, пойдёшь, цветные карандаши,
В общем, трындец тебе, саксаул!  Волной захлестнула  злость
 Рысью Данила  в кафе  рванул как раненый в холку лось.
«Свободная касса!»  халдей пацан вверх кинул ленивый «зиг»
И гнева краску стерев с лица, Данила затормозил.
После десятка мелких непрух, удача пришла сама,
В углу похититель «оки» Фаррух  уныло жевал бигмак.
 Сейчас ты получишь, дитя песков, по самое не балуй.
И зал одолевши одним броском, Данила подсел к столу,
Крепкое тело, спокойный взгляд, матёрый не по годам.
- Ну и скажи мне лукум-рахат, понравилась здесь еда?
Чай не вокзальная  шаурма, большая в финансах брешь.
И что-то сдаётся мне, басурман, сейчас ты колёса ешь.
Давай обрисуй-ка  мне парой фраз, как будем в дальнейшем жить?
Не оторвав от тарелки глаз,  лишь только вздохнул таджик.
 -Любите вы в Москве  по края навешать своих понтов,
Хочешь всё отработаю я, а  хочешь зови ментов.
Просто колеса пришлось продать, чтоб смог я попасть  домой,
Я же не знал, что такая байда, случится за год с чайной.
И вместо помощи мне облом, тяжелые времена.
- Да уж наделали тут делов, Мак-Дональдс – не чайхана.
Я бы с тобою сейчас всплакнул, да только конкретно  лень…
Но тут прилегла на Данилы стул огромная  чья-то тень.
Чёрная пайта «I love New York» в четыре ХL  объём.
- Лихо однако ты ездишь, бро!  А  может, пари забьём!
Лишь подзакину бигмаков  пять,  мне это в один присест,
И кстати можем с тобой сыграть - на кто кого переест.
Мне поражение могут влепить лишь только в одной игре,
Ведь никому не дано перепить с Востока вас дикарей.
А в остальном то я чемпион, любого урою враз,
Что же ключи от машин на кон, и делать пошли заказ?
Как тебе, русский, такой вот план,  обжорство, конечно, – грех,
Но вышибала Билл Мак-Миллан любого порвёт в игре.
Лишь усмехнулся прораба сын. – Ты б свой поумерил пыл,
Лучше б на трассе вот так басил, когда я тебя умыл,
Но у судьбы очевидно  план, кого-то вновь огорчить!
И полетели в пустой  стакан от «москвича» ключи.
Вот  и подносы уже несут, зеваки столпились в круг.
- Ты уж за это не обессудь. - Даниле шепнул Фаррух
-Но без обиды скажу тебе, не нужен базар пустой
Американцу Москва с Душанбе – один и тот же Восток.
И пусть собою он страсть как горд, заморское помело
Если на трассе сделал его,  уделаешь и за столом
Ну а  победе твоей мужик премного я буду рад…
Капнул с бигмака на пальцы жир, сигнал…  и пошла жара.
Вот на подходе ещё поднос, блестят испариной лбы,
Но нерешённым висит вопрос, никак не уступит Билл.
А у Данилы уже – черта, доверху набит живот
И в туалет придавило так, что клапан вот-вот сорвёт.
Казалось, грести уже нету сил, остаться б лишь на плаву…
Но тут вдруг увидел прораба сын видение наяву:
Отца с заоблачной вышины, в глазах старика укор.
И понял, скорей наложит в штаны, но не проиграет спор.
Сжимался у горла незримый жгут, в  ушах стоял перезвон
Но накрепко стиснул  прямую кишку железною волей он.
Да так  был тот вмиг его страшен вид, и  крепких зубов оскал
 Что Билл,  от испуга столбняк словив, икнул и под стол упал.
Как будто рухнул гигант- голем предназначенье свершив,
Лишь отзвонил ему на столе стакан  с ключами машин.
На грани выиграно пари, исчерпан кураж до дна,
Да и позывами изнутри победа омрачена,
Но  крепче камня скулы желвак, а воля- гора Памир,
Спокойно сдвинув кружок зевак,  Данила пошёл в сортир.
Замкнулся бурных событий круг: погоня, Мак-Дональдс, спор,
Когда в туалете сказал Фаррух, отцовской машины вор.
- Последний на кон положу косяк, но поклянусь головой,
Что буду работать как два лося и долг возверну с лихвой.
Но лишь улыбнулся прораба сын, часов застегнув браслет,
Поставил ключи на ладонь-весы в стаканчике от «Nestle».
- Жизнь наша это всегда игра, не должен ты мне Фаррух,
 Я «чуркой»  тебя называл вчера, сейчас зову тебя друг.
Хотя мне по жизни претят клише, судьба – это виражи!
Отец пусть катается на «порше», а ты так и быть держи.
И в руку таджика даром судьбы вложил от  «оки» брелок…
Таким бы мог у истории быть торжественный эпилог.
Но жизнь это как у крупье ухмыл, не вызнаешь, что сдают.
- А лихо ты, русский, сейчас умыл с Нью-Йорка эту свинью!
Отвесив насмешливый полупоклон, остановил у дверей
Данилу какой-то  Кинг-Конга клон в футболке  «I  love L. A.».
-Было нью-йоркцам всегда слабо, чтобы играть с огнём
И по любому мы в баскетбол этот Восток нагнем.
С « Los Angeles Lakers» - один итог, на всех мы нагоним  жуть!
- А не пошёл-ка  бы ты, милок, подальше куда-нибудь,
Таких  зарвавшихся  хомячков  я скаутом отлюбил.
Поднялся с пола  мощным толчком  в схватке поверженный Билл.
Вытащив звёздный в полоску  платок, протёр от кетчупа рот,
 Мрачно продолжил: Не трогай Восток, калифорнийский урод,
« Los Angeles Lakers» –  не чемпион, потешься мечтой пустой,
А весь ваш « Pacific» дивизион, так просто сплошной отстой!
Но ты, чтоб свалить в свой стрёмный   L.A.- попридержи язычок.
И трое сильных c Востока  парней, прижали  к плечу плечо,
Встали грознее  посланцев небес, мощнее  борцов сумо,
И первый выдохнул:  Kiss my ass! - а двое сплюнули: Чмо!…

Различия, кухни – всё ерунда,  порвётся замкнутый  круг,
Запад с Востоком сойдутся всегда, коль будет врагом им Юг,
Когда же Север решит под дых,  им всем зарядить чуток -
Не мешкая,  тесно сомкнут ряды и Запад, и Юг, и Восток.
А станется, что из дальних миров пришельцы нацелят взгляд,
То силою  всех четырёх сторон  ответит наша Земля.
«О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут,
Пока не предстанет Небо с Землёй на Страшный Господен Суд,
Но нет Востока и Запада нет. Что племя, родина, род…»
Когда над планетой - вестником бед врага кружит звездолёт!
 
И  нужным станет  Востоку  хот-дог, а  Западу – курага…
(Дай, боженька, чтобы мир не издох, нам общего всем врага.)