Сызмальства - рассказ

Сергей  СОРОКА

Сызмальства

В этот день утренняя линейка в школе почему-то долго не начиналась. Даже вечно опаздывающий Алёша Хромов вошёл в коридор школы, готовясь объяснить своё опоздание тем, что надо было сводить корову к колхозному ветеринару на профилактический осмотр. А их “Звёздочка” заупрямилась, отказываясь наотрез идти с матерью. И пришлось Агафье Петровне уговорить сына сводить их кормилицу-бурёнку к ветеринару.

Алёша, привыкший провожать корову в стадо и встречать её, когда разномастное стадо, мыча на разные голоса, входило в деревню, возвращаясь с пастбища. Корова настолько привыкла к Алёше, как ему казалось, считала его своим ребёнком. Если пыталась мать это сделать вместо Алексея, “Звёздочка” упрямилась, проявляя свой характер.

Дед Алексей, в честь которого и назвали своего первенца Хромовы, в таких случаях беззлобно ворчал: “Скотина, а чувствует ласку и постоянную заботу. Лёшка-то сызмальства то корочку хлебца даст “Звёздочке”, то конфеткой угостит её. Вот и привыкла к дитю, понимает, что не обидит он её и даже худого слова не скажет. А взрослые-то вон чо, то норовят прутом её огреть, то обзывают всяко за её несговорчивость. Чо такие упрямые, всё надо, чтоб по-ихнему было. А Лёшка-то вон, гляди-тко, обнимет за шею, и идут они до самого загона, а в стайке-тко “Звёздочка” уж тока дочку Агашу и слушатся...”

Алексей прошёл перед строем и занял крайнее место. Выстроившаяся на утреннюю линейку школа, чтобы, как обычно, спеть гимн Советского Союза, стояла в недоумении. Почему не выходит на середину директор, к нему не бросается завуч, тонконогая женщина с безобразно вздёрнутым носом, и не гнусавит: “Товарищ директор, “Боровиковская неполная средняя школа” построена для исполнения гимна Советского Союза!”

Наконец после пятнадцатиминутного стояния появился директор, а ему навстречу было бросилась завуч, но Владимир Иванович, всегда прихрамывающий, на этот раз шёл твёрдой, уверенной походкой, и от него исходило сразу то необъяснимое излучение, что сразу почувствовал Алексей.

Директор в первый день войны попал в немецкий плен, но бежал и догнал отступающих пограничников. Они его приняли за провокатора и открыли огонь. Хорошо, только ранили. Затем разобрались, в тот же день отправили в тюремную больничку. И кадрового офицера списали из армии подчистую. После поправки отправили на поселение в Сибирь, не простили попадание в плен. И стал он заведующим, одновременно бухгалтером во вновь открывшемся лагере поселения в Алтайском крае. Отсидел он свои десять лет, но не поехал в родной Ленинград, а привёз свою мать, и поселились они в Боровиково. Мать его, Дарья Васильевна, закончившая бестужевские курсы, посоветовала сыну устроиться в школу, где она вела кружок самодеятельности.

При очередной явке в комендатуру он осмелился задать начальнику вопрос: “А нельзя ли мне устроиться в школу учителем?” Начальник, побагровев, ответил вопросом: “И чему ты будешь учить наших детей, что ли, как попадать в плен?!”
– Почему как попадать? Буду учить побегам из плена и как не сломаться в жизни”.
Начальник комендатуры в очередной приход Владимира Ивановича сам предложил ему обратиться по вопросу трудоустройства в районо, что он немедленно и сделал.
Заведующая, наслышанная о занятиях его матери со школьниками и населением деревни, неподдельно обрадовалась и предложила стать директором школы в Боровиково.

Он сразу завёл порядок, каждый день перед занятиями школьников выстраивали в коридоре и предлагалось петь гимн Советского Союза. Это мероприятие подхватило РОНО и распространило во всех школах района.

В этот день директор стоял перед строем и молчал с минуту, которая нам показалась очень длинной. Я физически почувствовал, что остановилось время.
Видимо, директор формулировал фразу и наконец заговорил: “Пятого марта тысяча девятьсот пятьдесят третьего года в десять часов пятьдесят семь минут скончался Иосиф Виссарионович Джугашвили”. Мы все начали переглядываться, не понимая. Почему имя и отчество Сталина, а директор произнёс, что умер какой-то Джугашвили?

Помолчав ещё с минуту, словно раздумывал: произносить, не произносить партийную кличку грабителя и государственного преступника в Империи. На протяжении всех 36 лет его правления убеждали народ с малолетнего возраста, что перед ними великий отец всех народов Мира Сталин.

Директор глубоко вздохнул и со сверкнувшей в глазах весёлостью, произнёс: “Сегодня перестало биться сердце нашего отца великого Сталина”.
Директор точно рассчитал, что и как сказать, чтобы в наших головах воцарилась истина и исчезла ложь о вожде-преступнике.

В помещении школы воцарилась тишина. Директор, совладав со своей весёлостью, нахмурившись добавил: “Сегодня петь гимн Советского Союза не будем...” Он до сего дня всегда был запевалой. Окинув всех учеников разом, закончил фразу: “В связи с кончиной Иосифа Виссарионовича Сталина, вождя мирового пролетариата, занятия в школе отменяются, вы свободны!”

Вся школа, кроме пионервожатой с прозвищем “Синочка” за её худобу и щебетанье, взорвалась криком: “Ура!”