Исповедь юнца

Послушай меня, мать моя дорогая,
Послушай сынка своего - раздолбая!..

Послушайте, люди!
Послушай, страна!
Про истину будет
Петь сердца струна!..

Пускай я не свят
И порою предвзят
И даже нечестен,

Но только на месте
Та певчая пташка
В груди под рубашкой.
Покуда она заливается свистом,
Мне мир открывается ясно и чисто.

 Я в красную краску макнул души кисти,
Но
Красна ли, скажи-ка, ты, дней наших истина?..

   * * *

Не заковывайте души в рамки
Загогулин и ненужных правил!
И не проводите шашку в дамки
Через грязный путь к дешевой славе.

Кто таков, вы спросите, чтоб вам
Что-то из толпы кричать надменно,
Счет не зная сказанным словам,
С временем бранясь самозабвенно?..

Я, признаться, сам почти не ведаю,
Для чего кричу и кто таков,
Я хочу лишь отгреметь победою
Где-то в гуще личностных фронтов.

Верно, я чудаковат и странен -
Но ведь есть же и на солнце пятна.
Может, вовсе я душою ранен,
Может, я пропащий невозвратно.

Но таких сегодня пруд пруди,
Кто с больной душою и пропащ,
У кого "осколок льда в груди",
Кто "за человечество скорбящ".

А живут на деле как сыр в масле,
И страдают только напоказ,
Не душой... Душе их впору в ясли
(Изредка, быть может, в первый класс).

Я ж надеюсь, что от них отличен,
В общем-то житьем вполне доволен,
И, признаться, даже стал привычен
Из неволи петь о чистом поле...
Поле, поле! И мороз! И кони!
И подснежники! И оттепель в апреле!
Кто ж о вас споет теперь, как пели?
Мир теперь немой и вяло стонет.

   * * *

...Где же ты, тягучая напевность?
Музыка груба и бестолкова,
Утекает, словно в Лету, в древность,
Оставляя рты певцов в оковах.

Всяк поет, что видит. Видно, слепы,
Кто зовутся в наши дни певцами,
И бубнят нескладно и нелепо
Все о том, что прежде порицали.

Мир погряз в разврате и бесвкусье -
Мир не слушает своих пророков...
Маски судей мерить не берусь я,
Только верю в наступленье срока -

Срок придет. Прозреет тот, кто слеп,
Люди запоют единым хором,
Поровну поделят мир и хлеб,
Будут счастливы. Но это все нескоро.

А пока же общество порочно,
И живет в потоке бурной страсти.
Люди даже любят краткосрочно...
Этим я и сам грешу, признаю.
Верно, в сердце есть дыра сквозная,
Чувства в нем не на века - проточно,
Ну так только кто ж над сердцем властен.

   * * *

Да, я помню, допоздна бродяжил,
Думая любовь найти в дороге.
Пламя чувств на сердце стало сажей -
Не пришел никто в души чертоги.

Помню, я гулял по тротуарам
Под окном какой-нибудь знакомой,
Втайне к ней горя любовным жаром
И надеясь встретить возле дома.

Помню, как садился я под деревом,
И смотрел на звезды сквозь печаль:
"Нужен был ли, нужен ли теперь я вам?"
Думал я о ком-то, душу стиснув,
Зря ж во мне тогда любовь... Прокисла!
...Нынче ж мне напрасной грусти жаль.

Я устал, влюбляясь, петь об этом -
Песни адресатам не слышны.
А уставший станет ли поэтом?
Станет. Но поэтом тишины.

   * * *

Тишина... Как много в этом слове...
Но кричат о ней нередко громко,
А она - нежна, тонка и ломка,
Криком тишину всем рвать не внове.
Но постичь саму ее причину,
Вникнуть в суть, подробности отринув, -
Так о ней немногие доселе
Прошептали. Или - тихо спели?..

Может быть, попробовать и мне
Спеть по-своему о тишине?

   * * *

...Тишина... Слышишь, сердце замерло?
Тишина для каждого разная.
Для одних - зловещая камера,
Где поющее сердце связано.
Для других это ночь безответная,
Лишь со звездами в небе разделенная.
Третьим же это утро светлое,
Непроснувшееся и растерянное...
Кто-то знал ее в чаще загадочной,
От людей на века укрытой,
Для кого-то она упадочна,
Для кого-то - полузабыта.

...Тишина - не всегда одиночество,
Это может быть время с тем,
Для кого у тебя нет отчества,
Нет с которым запретных тем.
Или может быть ночь лиричная
С той, которая краше всех,
С той, что близкая и привычная,
Чей так звонок небесный смех...
Но она не всегда смеется,
Не всегда она говорит.
В глаз ее голубые колодцы
Ты без слов погружен до зари.

Тишина неисповедима.
Тишина - первичность материи,
Будь находкой или потерей,
Тишина нам необходима.

   * * *

Кровь застыла - что ж, пора кричать,
Тех, кто шепчут, слышно только Богу.
Я ж, нося глашатая печать,
Снова в роль вживаюсь понемногу.

Даже в тишине меж строк скользят
Нити тонких чувств - ну что же взять,
Не влюблен - не значит, петь нельзя.
Я, конечно же, могу быть нежен,
Пусть и не познал прекрасный пол я,
Не достал влюбленность из подполья.
...Родина - вот счастье, сахар с солью,
Мне она дороже всех манежей,
Всех вершин и жарких заграниц.
Родина! - березы, крики птиц,

Русь чиста, нежна, раздольна, свята,
Синеока, зелена, пшенична!
Степь, дороги, рощицы и хаты,
Песня, что пропета гласом зычным!

В каждой капельке росы, в любой хвоинке,
В облаках на небе - все родное.
Речка, что течет на дне низинки,
Словно пахнет русской стороною.

Церкви да дворцы - златая блажь,
Люд как люд, ну, может, чуть покрепче.
Главное - язык звенящий наш,
Сень берез, да воля наших певчих.

   * * *

Только что ж ты, Родина, прогнулась,
Не сегодня - завтра упадешь?
Что же в сети потускневших улиц
Бескультурье, наглость и балдеж?

Тьма внизу и гниль вверху - да можно ль
Так прожить великому народу?!
Люди - волки в топи бездорожной,
Казнокрады наши воеводы.

Множество абсурдных анекдотов
Появились в жизни во плоти.
Воплощенье мрачного чего-то,
Как людское от тебя спасти?!

И тогда из городского смога
Словно долетает мне ответ:
"Это есть людское. В людях много
Тех вещей, в которых Бога нет".

Я не проповедую религию,
Бог - добро, не взгляд на суть вещей.
Отродясь не брал святые книги я,
Не ходил с дарами в храм ничей.

Не под стать, наверно, мудрым старцем
Мне пред вами о добре и зле
Мыслию по древу растекаться,
Не растляя огонек в золе
Ваших мертвых чувств. Так что же делать -
Проповедую я, видно, неумело.
Не могу я слезы лить в печали,
Призывать к духовному движенью.
Без меня толпу уж обличали
В мерзопакостных грехопаденьях.

Слышат те, кому не нужно слушать,
У кого душа и так чиста.
Но глухи запятнанные души,
Все едино лживы их уста.

Бог же с вами. Ваше дело, верно.
Так томитесь с запертой душой.
Говорите ж вы о мире скверно,
Искажайте ж слово "хорошо".

Это жизнь? По мне, существованье.
Обижайтесь, только так и есть.
Ладно. На меня негодованья
Хватит. Исчерпал себя я весь.

   * * *

Наворчался. Выпустил весь пар,
Можно жить и дальше беззаботно,
Где-то там пускай шумит толпа,
Быть не в ней - оно всегда почетно.

Кто в груди? Петух ли, соловей ли,
Не затих. И бьют в душе ключи.
Пусть он хоть хрипит там еле-еле -
Главно, не рычит и не молчит.

"Пой же, пой!" С гитарой ли, с баяном,
Есть любовь, есть родина - есть жизнь
Я об этом петь не перестану,
Хоть, судьба, ты в узел завяжись!