Туне приясте, туне дадите

Бессребреница

/Туне приясте, туне дадите 
(Мф. 10, 8)/.

Ты красоту всем сердцем принимаешь и
блеск её нисколько не  пугает.
Излишество с достатком чётко различаешь,
высокой моды образцы твой гардероб не отягощают.

Ты меру возвела на пьедестал успеха и
скромность с простотой уравновесила изысканностью вкуса.
Нет, не претит твоей фигуре облегающее платье и
ожерелье от индийского паши.

Блистательно уложена причёска,
сурьмою выделена тонко бровь и
сумочка из леопардовой шкуры смягчает тон 
браслета из граната на удлинённом белом рукаве.

Твоя манера говорить и слушать,
вести машину ручной сборки и
постоянный  абонемент в театр, где в ложе
 ждёт антракта голубой бокал с шампанским -

всё это принимается,  как должно,  и
не претит тебе на паперти убогим
в протянутую руку монету золотую положить,
считая, неприемлемым здесь медно-никелевый сплав.

Могу ли я считать тебя подобной
Косме и Дамиану Асийским,
врачующих больных,
не требуя взамен оплаты и  благодарственных знаков?

По-царски щедрым быть;
мне думается, что сопоставить невозможно
благодеяния от сердца с требование веры:
туне приясте, туне дадите (Мф. 10, 8).

/Даром получив благодать от Бога, даром и раздавайте её./