Поэма о настоящем человеке или баллада о неудавшей

1.
О чём кричать, когда вокруг глухие?..
Чего алкать средь трёх убогих сосен?!..
Сейчас - Майами, чуть попозже - Киев,
и между ними принятая осень.

2.
Казалось, жди!
Мгновение вернётся!
Пускай не так, как прежде получалось,
а лишь тоскливым эхом из колодца
у КаПэПэ круизного причала,

3.
но на повтор рассчитывай бесспорно!
А в нём уж - всё: и деньги, и зарницы,
и целый стос отборнейшего порно
из кабинетов грёбанной столицы.

4.
Ты только жди!
Не совайся по тропам
густых пространств, ныряющих в туманы.
Стране нужны лихие остолопы,
а не чужбин весёлые гурманы.

5.
Ведь нет же!
Нету родине покоя!..
Всегда найдётся свежий выпивоха,
что миру душу фомкою откроет,
подав себя как новую эпоху.

6.
В косых дождях...
В тоске четверостиший...
В лихих кричалках с фановской трибуны...
Везде есть он, поэт небесной крыши!
Певец годами вырытой лагуны!

7.
Ему толкуют:
- Роль несовременна!
Из новых обществ льются лишь рассветы,
чтоб отразить грядущее на стенах
под ар-нуво оформленных клозетов!

8.
А он молчит, не требуя коментов
для свежих форм иронии над сутью
и батальоном скользких инсургентов,
от чьих идей и мертвого замутит.

9.
Упрятан в воск, взлелеян атмосферой
всеобщей лжи и вынужденных каверз,
он правит ловко собственной галерой,
что вновь стремится вечному на траверз.

10.
И стонет мир коленопреклонённый
в обычной скуке высушенных истин:
- Да кто ж таков?
Ну в чём его резоны
холить весну в кострах октябрьских листьев?!

11.
Но вкруг - молчок.
Ни звука, ни движенья,
ни светлых дум случайного порыва.
Одно лишь жизни мягкое скольженье
от Черновиц до самого Хорива.

12.
Мне нет нужды искать его приметы
в скопленьях тел, что жаждут звёзд и траха
за телефон да мелкие монеты
из лишь под утро принятого страха.

13.
Простая жизнь - не сказочные чары,
в которых принцы путаются с жабой!
В ней есть такие, сука, экземпляры,
в чьих безднах гибнут сведущие бабы.

14.
Они пусты и вечно одиноки
в своих годами выверенных жестах.
Легко дают забвения уроки,
и пишут жизнь на старых палимпсестах.

15.
И нет им мглы!
И нет им воскрешенья
на островах у вечного Эдема...
В занудстве толп побольше прегрешенья,
чем в ироничных звёздах Вифлеема.

16.
Веселый нрав, скорбящая натура, бурлящей крови пенные потоки,
стихи, мечты, любовь, акупунктура,
весна в душе и прочие пороки -

17.
все это пыль и хлопотный осадок
чужих щедрот на ненависть и злобу!..
А ведь в реале многого не надо:
капинка тьмы да прошлого без пробы.

18.
Но вот беда: типаж безумно редок,
и не даёт надежды и гарантий
найти в себе сомнения победу,
узрев Платона в Шиллере и Канте.

19.
Лишь бросив взгляд на тёртые страницы,
он все бежит в безликие пещеры,
чтоб вставить паузу в тексты бледнолицых
о нестыковках в символах вне веры.

20.
Каков чудак!
Бесстыж, подтянут, весел!
Раним душой...
Характером гранитен...
Легко находит скуку в интересе,
сплетая взгляды вверх в тугие нити.

21.
И да! - ведь был внестрастием замазан!..
Вводил свой лик в старинные иконы,
и продавал их, тронутый шлемазел,
на чёрных гранях скучных терриконов.

22.
Но в облаках, где взор его размытый
легко прочтётся тем, кто поспособней,
вальяжно бродит искренности мытарь,
что собирает дань для преисподней.

23.
Земным туда заказана дорога
без тяжким дум и легких просветлений
в широких рамках мудрости от Бога
и безнадёжно редких сердцетлений.

24.
А он идёт!
Походкой окрылённых
рисует тропы прожитой алохи,
бросая вниз познавшим и влюблённым
застывших грёз подсушенные крохи.

25.
Читает танцы...
Метит островами
плюгавых далей согнутые карты.
И попирает дерзкими словами
ноябрьский движ к расхлябанному марту.

26.
Вглядись в него!
Испей немного боли
из этих глаз медово-изумрудных,
и насладись подаренною волей
от равнодушья, внятого подспудно

27.
в своих мечтами вскормленных химерах.
Ему - пустяк, тебе - тоска и склочность,
коль весь ответ в осколчатости веры,
давно забившей, в общем-то, на точность

28.
произведённых жадностью заказов
на тех пирах, что жизнью предлагались...
Кому и счастье - горе да проказа,
а кто удачу выудит в печали.

29.
Ведь этот мир не звёздами терзаем,
хоть пьёт судьбу из бездны океана,
в котором сны, разбросанные маем,
легко достать из августа кармана.

30.
Молчи же, грусть!
Смири ядро желаний
сорваться вниз слезами на ланитах,
увековечив подлость на экране,
как на ушедших выставленных плитах.

31.
Ведь что за жизнь без долбанных героев,
что пьют вино, разбавленное виски,
не веря в то, что Землю держат трое,
не поделивших знак на обелиске.

32.
А он вот смог!
Ему даются тайны
забытых меток с выточенных граней
пустых гробниц, ограбленных в онлайне
во время пышных душеотпеваний.

33.
И этот хлыщ ни капли не боится
опять упасть...иль снова не подняться.
Вот вы все ждёте, верите - простится!
А он напишет сагу про паяца,

34.
и улетит за тысячу австралий
ронять на оземь скучные пейзажи
и развлекаться рифмами печалей,
что еле влезут в сумки-саквояжи...

35.
И все бы - пыль, да ветреный прознает
о трёх пределах выспренних эмоций
от суеты общественного рая,
что так легко на коже остаётся,

36.
и явит букв прозрачные сплетенья,
влюбляя в смыслы новых отражений,
зачатых кем-то, выдуманным тенью,
на фоне схем предписанных движений.

37.
Живущим - клад, уставшим - путь обратно.
Ведь каждый хочет тесного контакта
с самим собой, ушедшим безвозвратно
по рваной коже пройденного тракта.

38.
А так есть шанс на правильный билетик
из темных рук кондуктора у входа
в одну из тех, где мудрость не в запрете,
и приоткрыта в доступе без кода.

39.
Прочти сарказм по краешку дурмана
над сеткой рек, впадающих друг в друга,
и отмоли веселые изъяны
простых последствий сложного испуга,

40.
чтоб наш герой, рассыпавшийся к лету
на тыщу смехом вычерченных знаков,
опять будил в себе анахорета,
и расставлял лучи по кромке мрака,

41.
внимая текстам с пляжей на Ямайке.
Люби его...без капли сожалений
о жизни здесь, в доставшей угадайке,
что в понедельник выпестовал гений...