надежда

забьётся в угол, ляжет на полу,
свернётся в ком и будет, не мигая
смотреть, как пролетят десятки лун
в проёме штор, но даже звука вслух
не проронИт. а с предпоследней стаей
лун перелётных растворится в тень,
растает в день,
чтоб место уступить
другой, такой же, что уже за дверью,
желает быть на свете, есть и пить,
вдыхать Москву, разыгрывать гамбит,
в котором жертва - разве только время,
а остальное - пыль, песок, листва.
пусты слова.
и, всё же, время - жизнь.
как хочется, чтоб ей дышалось лучше,
чтобы с разгону, самолётом - ввысь.
я - на руки её: держись, держись! ...
но все мои надежды не живучи.
они слабы, как бледный лунный свет.
вот есть - и нет.
они ко мне идут
затем, чтоб я помог им продержаться
хоть день ещё, хоть час, хоть пять минут.
и, всё же, умереть однажды тут
без криков, суеты и без оваций.
а сильным я надеждам -
ни к чему.

© Грин, 15.10.2018.


Рецензии