Имя на поэтической поверке. Николай Заболоцкий

Творчество замечательного русского поэта Николая Алексеевича
Заболоцкого (07.05.1903 – 14.10.1958), по праву занимает видное место в литературе.

Ему, несмотря
на трудную жизнь и неблагоприятные исторические условия  для
совершенствования и проявления таланта, удалось вписать новое весомое
слово в русскую поэзию.

Интересна история создания Николаем Заболоцким стихотворения:
«Облетают последние маки» известного широкому кругу читателей: 

Облетают последние маки,
Журавли улетают, трубя,
И природа в болезненном мраке
Не похожа сама на себя.

По пустынной и голой аллее
Шелестя облетевшей листвой,
Отчего ты себя, не жалея,
С непокрытой бредешь головой?

Жизнь растений теперь затаилась
В этих странных обрубках ветвей.
Ну, а что же с тобой приключилось,
Что с душой приключилось твоей?

Как посмел ты красавицу эту,
Драгоценную душу твою,
Отпустить, чтоб скиталась по свету,
Чтоб погибла в далеком краю?

Пусть непрочны домашние стены,
Пусть дорога уводит во тьму, -
Нет на свете печальней измены,
Чем измена себе самому.
1952 год

Среди писем, адресованных секретарю Союза писателей СССР Александру Фадееву,
есть записка от Николая Заболоцкого от 26 ноября1951 года, следующего содержания:

«Дорогой Александр
Александрович! Сообщаю Вам, что судимость с меня снята и справка об этом мне выдана.
Еще раз сердечно Вас благодарю за возбуждение ходатайства по этому делу.
 В моей жизни – это большое и важное событие. Уважающий Вас Н. Заболоцкий».

Что кроется за этим лаконичным сообщением и благодарностью поэта? О какой судимости идет речь? Каким был тот 1951 год в творческой биографии поэта? Почему возникла необходимость обращаться к А.Фадееву. Попытаемся кратко ответить на эти вопросы. 19 марта 1938 года Николай Заболоцкий был арестован, а затем осуждён, по сфабрикованному делу за антисоветскую пропаганду,
Суда не было – приговор вынесен так называемым Особым совещанием, так что
 и о судимости, можно говорить весьма условно. От  смертной казни его спасло то, что, несмотря на тяжелейшие физические испытания на допросах, он не признавал обвинения в создании контрреволюционной организации, куда якобы должны были входить: Н.Тихонов, Б.Корнилов.
Срок Николай Заболоцкий отбывал с февраля 1939 года по май 1943 года
в системе Востлага НКВД, в районе Комсомольска-на-Амуре, затем в системе
Алтайлага  в Кулундинских  степях, с марта 1944 года - в Караганде
(освобожденный из-под стражи, работал чертежником).

В таких условиях Николай Заболоцкий совершил творческий подвиг:
закончил переложение с древнерусского «Слово о полку Игореве», начатое
в 1937 году, ставшее лучшим в ряду опытов многих русских поэтов. Это помогло Николаю Заболоцкому добиться освобождения в 1946 году, переехать в Москву, зарабатывать на жизнь переводами поэзии и прозы. К 1951 году прошло уже пять
лет, с тех пор, как после трудных лет жизни Николай Заболоцкий приехал в Москву и был сразу, в 1946 году восстановлен в Союзе писателей.
Он жил с семьёй в небольшой квартире в двухэтажном корпусе на углу Беговой улицы и Хорошевского шоссе и усиленно работал над переводами с грузинской и украинской поэзии.

В июле 1951 года Николай Заболоцкий вместе с семьей гостил у своего
друга – украинского поэта  Миколы  Бажана в Киеве, с которым его связывала давнишняя дружба и литературные интересы и решил провести лето на Украине, для чего снял часть домика в старинном живописном городке Богуславе, вблизи речки Рось, с разбросанными по руслу огромными обкатанными гранитными валунами.

Николай Алексеевич целыми днями трудился над переводами и лишь иногда выходил на улицу, чтобы окинуть взглядом выжженные засухой поля кукурузы, белые домики, окрестные сады и огороды. Так прошли июль и часть августа.

 Вот тут и пришла злополучная телеграмма из Москвы, получена - повестка, предписывающая Николаю Заболоцкому срочно явиться в милицию. Что было делать? Чувствовал Николай Заболоцкий, что снова сгущаются тучи над его головой, недаром и здесь к нему приходили проверять документы. Николай Заболоцкий оставил жену, дочь и племянницу и срочно вылетел в Москву, благо Микола Бажан был в Киеве и помог достать билет на ближайший рейс самолёта.

В московском отделении милиции у Николая Заболоцкого сразу отобрали
паспорт и как человеку, у которого обозначена судимость, предложили в
10-дневный срок покинуть город. Неужели снова изгнание?

Трудно себе представить, что чувствовал в эти дни поэт, который слишком хорошо знал, какие последствия сулит ему высылка из столицы. Телеграммой-молнией вызвал
 он жену Екатерину Васильевну, чтобы вместе снова готовиться к отъезду.
Одновременно друзья поэта начали хлопоты, надеясь добиться отмены или хотя бы отсрочки милицейского предписания.

Близкий друг Николай Тихонов связался с секретарем Союза писателей
А.Фадеевым и просил его вмешаться в ход событий. Александр Александрович
знал Николая Заболоцкого, ценил его стихотворения и переводы, уважал за
преданность своему делу.»Какой твёрдый и ясный человек!» - однажды сказал он Николаю  Корнеевичу Чуковскому, когда речь зашла о Заболоцком.ъ

 А. Фадеев обратился в соответствующее учреждение
с просьбой отменить высылку поэта из Москвы, а чтобы в будущем не
возникали подобные осложнения, снять с него клеймо судимости.

 В результате
его усилий уже в октябре, опять-таки Особым совещанием, судимость с
Николая Заболоцкого была снята, о чем в ноябре поэт получит драгоценную
справку. Жить и работать стало спокойнее.

Таково происхождение записки к Фадееву, с которой начато повествование
о жизненном и творческом пути Николая Заболоцкого.

Николай Заболоцкий думал о трудной жизни поэтов в России и верил, что история
все поставит на своё место и справедливость так или иначе восторжествует.

Нужно только оставаться верным себе и своему призванию поэта. И вскоре, под впечатлением от избавления от новых преследований, поэт написал стихотворение
«Облетают последние маки», которое заканчивается философским выводом:

«Пусть непрочны домашние стены
Пусть дорога уводит во тьму, -
Нет на свете печальней измены,
Чем измена себе самому».

Прошло несколько лет. В 1956 году, уже после XX съезда партии, Николай Заболоцкий сел писать заявление с просьбой о полной его реабилитации. Но вдруг подумал и сказал жене:

«У них столько сейчас срочных дел! Ведь столько еще невинных людей ждут освобождения, а я сижу в теплой квартире за своим письменным столом –
 могу и подождать с реабилитацией. Успею…».

Он был реабилитирован по заявлению жены посмертно – в 1963 году, когда описанные события ушли в далёкое, невозвратное прошлое.

Родился Николай Алексеевич Заболоцкий 24 апреля (7 мая) 1903 года под
Казанью в семье агронома. Детские годы прошли в селе Сернур Вятской губернии недалеко
от города Уржума.

 Мать Николая – Лидия Андреевна, служившая до замужества школьной
учительницей, была по натуре человеком деятельным, разносторонних
прогрессивных взглядов, не отвергала революционных идей.
Всю энергию своей неспокойной души, не востребованную в провинциальном
обществе, она перенесла на семью, на шестерых детей, вложила в них воспитание.
Она и привила детям любовь к книгам, которых дома было немало.

Отцу, Алексею Агафоновичу, напротив, были свойственны черты старозаветной патриархальности, где устои прядка и дисциплины граничило с суровым обращением с детьми.

В старшем сыне Николае он видел своего преемника, будущего агронома, и поэтому часто брал его с собой в поездки по окрестным полям и деревням. Впечатлительный мальчик сердцем постиг и полюбил русскую природу, вплотную познакомился с жизнью и бытом крестьян.
Мечте отца не суждено было сбыться: Николай часами просиживал над книгами,
Начал писать стихи, а к 12 годам твердо решил стать литератором.
По окончании реального училища в городе Уржуме, в 1920 году, Николай едет
в Москву, поступает в Московский университет сразу на два факультета – филологический и медицинский.
Литературная жизнь Москвы захватила Николая Заболоцкого:
он присутствовал на выступлениях Маяковского, Есенина, увлекся подражанием
то Блоку, то Есенину.
Но жестокий голод вынудил прервать учебу и вернуться домой, а уже осенью
1921 года Николай Заболоцкий приехал в Петроград и поступил на отделение
языка и литературы Педагогического института имени А.И. Герцена, быстро и
успешно вошел в круг литераторов и начал вершить карьеру поэта.

Литературная жизнь в северной столице в 20-х годах напоминала бурлящий котёл. Творческие объединения, кружки и союзы нарождались как грибы. В 1925 году, вскоре после окончания института, имея за душой, по собственному признанию» объёмистую тетрадь плохих стихов»,
На одном из литературных вечеров Николай Заболоцкий знакомится с
Александром Введенским и Даниилом Хармсом – большими выдумщиками
по части поэтических изобретений и литературных игр.
Так появилось новое литературное объединение, которому суждено было войти в
 историю под названием ОБЭРИУ (объединение реального искусства). Друзья
мечтали о таком искусстве, в котором объединились бы Театр, Живопись и Музыка
во главе с Поэзией.
 В своей декларации, которую написал Николай Заболоцкий, «обэриуты» объявили себя новым отрядом левого  революционного искусства, со стремленьем снять с этого мира плёнку обыденности и раскрыть  во всей наготе неизъяснимую прелесть его внутреннего содержания, приближая целый мир к сердцу читателя.

С 1926 года Николай Заболоцкий служил в Ленинграде на Выборгской
стороне, и уже в 1927 году увольняется в запас. Несмотря на краткосрочность армейской службы, столкновение с «вывернутым
наизнанку» миром казармы сыграло в судьбе Николая Заболоцкого роль
своеобразного творческого катализатора, именно в 1926-1927 годах он пишет
свои настоящие поэтические произведения, обретает собственный, ни на кого
не похожий голос.
Николай Заболоцкий увлекался живописью Филонова,
Шагала, Брейгеля. Умение видеть мир глазами художника осталось у поэта на
всю жизнь. Особенно ярко, о желании видеть мир глазами художника, выражено в стихотворении: «Портрет»

Любите живопись, поэты!
Лишь ей, единственной, дано
Души изменчивой приметы
Переносить на полотно.

Ты помнишь, как из тьмы былого,
Едва закутана в атлас,
С портрета Рокотова снова
Смотрела Струйская на вас?

Ее глаза – как два тумана,
Полуулыбка, полуплач,
Ее глаза – как два обмана,
Покрытых мглою неудач.

Соединенье двух загадок,
Полувосторг,  полуиспуг,
Безумной нежности припадок,
Предвосхищенье смертных мук.

Когда потемки наступают
И приближается гроза,
Со дна души моей мерцают
Ее прекрасные глаза.
1953год

В 1929 году Николай Заболоцкий отошел из группы «обэриутов»,
стремясь к полной самостоятельности и избегая какой – либо зависимости от литературных влияний. «Хочу походить на самого
себя», - сказал он, когда его в то время спросили, на кого он хотел бы быть похожим.

И действительно, когда в 1929 году вышла его первая книжка «Столбцы», в
которой было 22 стихотворения, перед читателем предстал подлинно оригинальный,
ни на кого не похожий автор, изображающий особым образом увиденный мир города
и деформированную личность времен НЭПа в форме абсурда и гротеска.
Некоторые литераторы, среди которых были В. Каверин, М.Зощенко, уже
тогда отметили появление нового таланта в поэзии.
Будучи человеком, склонным к глубоким раздумьям и упорному самосовершенствованию, Николай Заболоцкий много работал, формируя свои взгляды
на мир и на литературу.

В начале 1932 года Николай Заболоцкий познакомился с работами К.
Циолковского, который произвел на него неизгладимое впечатление.
К.Циолковский отстаивал идею разнообразия форм жизни во Вселенной, явился первым теоретиком и пропагандистом освоения человеком космического пространства.
В письме к ученому и великому мечтателю Николай Заболоцкий писал:
«…Ваши мысли о будущем Земли, человечества, животных и растений глубоко
волнуют меня, и они очень близки мне».
 В 1933 году после публикации поэмы «Торжество земледелия», в которой присутствует тема о месте  человека в мироздании, нравственные и общественные проблемы,
Николая Заболоцкого объявляют поборником формализма и апологетом чуждой идеологии.

Следующая, готовая к печати, книга стихов в 1933 году не выходит. Средства к
существованию дает работа в детской литературе. Самуил Маршак, редактор детского
журнала «Еж» и «Чиж», предложил сотрудничать Николаю Заболоцкому в журналах.

Всего было написано более сорока рассказов и стихотворений, одновременно поэт
Занимался переводами. Наиболее известны его перевод, обработка для юношества
поэта Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре», а также переложения книги Рабле
«Гаргантюа и Пантагрюэль» и романа Шарля де Костера «Тиль Уленшпигель».

В 1938 году осужденный Николай Заболоцкий по сфабрикованному делу прошел
все круги ада безжалостной эпохи. Литературой он в те годы не занимался.
В 1938 1944 годах работал на строительстве нефтепровода, первых ещё довоенных километров БАМа, железнодорожной ветки в степях Алтайского края. Был знаком
 ему и физический труд на лесоповале и в каменных карьерах, и труд техника-чертёжника и труд строителя.

После возвращения в 1946 году в Москву, творчество Николая Заболоцкого
обращено к гражданским, общественно-психологическим, моральным проблемам.
В стихотворении «Некрасивая девочка», которое часто передавали по Всесоюзному
 радио, ставится философский вопрос:

«Что есть красота
И почему её обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
или огонь, мерцающий в сосуде?»

"Некрасивая девочка"
Среди других играющих детей
Она напоминает лягушонка.
Заправлена в трусы худая рубашонка,
Колечки рыжеватые кудрей
Рассыпаны, рот длинен, зубки кривы,
Черты лица остры и некрасивы.
Двум мальчуганам, сверстникам ее,
Отцы купили по велосипеду.
Сегодня мальчики, не торопясь к обеду,
Гоняют по двору, забывши про нее,
Она ж за ними бегает по следу.
Чужая радость так же, как своя,
Томит ее и вон из сердца рвется,
И девочка ликует и смеется,
Охваченная счастьем бытия.
Ни тени зависти, ни умысла худого
Еще не знает это существо.
Ей все на свете так безмерно ново,
Так живо все, что для иных мертво!
И не хочу я думать, наблюдая,
Что будет день, когда она, рыдая,
Увидит с ужасом, что посреди подруг
Она всего лишь бедная дурнушка!
Мне верить хочется,
что сердце не игрушка,
Сломать его едва ли можно вдруг!
Мне верить хочется,
что чистый этот пламень,
Который  в глубине ее горит,
Всю боль свою один переболит
И перетопит самый тяжкий камень!
И пусть черты ее нехороши
И нечем ей прельстить воображенье, -
Младенческая грация души!
Уже сквозит в любом ее движенье.
А если это так, то, что есть красота
И почему ее обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?
1955 год

Нельзя не отметить и песни, знакомые широкому кругу слушателей, на слова
Николая Заболоцкого. Слова стихотворения «Признание» положил на музыку и
с успехом исполнял певец Михаил Звездинский.

       Признание.

Зацелована, околдована,
С ветром в поле когда - то обвенчана,
Вся ты словно в оковы закована,
Драгоценная моя женщина!

Не весёлая, не печальная,
Словно с тёмного неба сошедшая,
Ты и песнь моя обручальная,
И звезда моя сумасшедшая.

Я склонюсь над твоими коленями,
Обниму их с неистовой силою,
И слезами и стихотвореньями
Обожгу тебя, горькую, милую.

Отвори мне лицо полуночное,
Дай войти в эти очи тяжёлые,
В эти чёрные брови восточные,
В эти руки твои полуголые.

Что прибавится - не убавится,
Что не сбудется-позабудется…
Отчего же ты плачешь, красавица?
Или это мне только чудится?
1957г.

В 1982 году композитор Александра Пахмутова переложила на музыку стихотворение Николая Заболоцкого  «Где-то в поле возле Магадана», которое раз услышав или прочитав, не нуждается в комментарии, настолько образно, на пределе человеческих возможностей, представляешь картину страданий и унижений двух заключённых стариков, в суровых условиях сталинского лагеря:
Где-то в поле возле Магадана,
Посреди опасностей и бед,
В испареньях мёрзлого тумана
Шли они за розвальнями вслед.

От солдат, от их лужёных глоток
От бандитов шайки воровской
Здесь спасали только околодок
Да наряды в город за мукой.

Вот они и шли в своих бушлатах-
Два несчастных русских старика,
Вспоминая о родимых хатах
И томясь о них издалека.

Вся душа у них перегорела
Вдалеке от близких и родных,
И усталость, сгорбившая тело,
В эту ночь снедала души их.

Жизнь над ними в образе природы
Чередою двигалась своей,
Только звёзды, символом свободы,
Не смотрели больше на людей.

Дивная мистерия вселенной
Шла в театре северных светил,
Но огонь её проникновенный
До людей уже не доходил,

Вкруг людей посвистывала вьюга,
Заметая мёрзлые пеньки.
И на них, не глядя друг на друга,
Замерзая, сели старики.

Стали кони, кончилась работа,
Смертные доделались дела…
Обняла их сладкая дремота,
В дальний край, родная, повела,

Не нагонит больше их охрана,
Не настигнет лагерный конвой,
Лишь одни созвездья Магадана
Засверкают, став над головой».

По воспоминаниям современников, первое впечатление, которое производила на окружающих внешность Николая Заболоцкого, мало походила на общепринятые представления о «настоящем поэте».
 Среднего роста, блондин, немного полный, в круглых профессорских
очках, Николай Алексеевич скорее напоминал степенного ученого. Он и был ученый –
не образованием, но стремлением проникнуть в тайны устройства Вселенной, постичь не только ее сердце,
но и всеобъемлющий и вездесущий ум. Творчество поэта рождало споры в литературных кругах, у него было немало поклонников, но немало и  недоброжелателей.  Его подвергали клеветническим обвинениям и репрессиям в 30-х годах, предавали забвению в 60-х и вновь заслуженно вознесли в 70-х.

Тернистым и трудным был его творческий путь. Литературное наследие Николая
Алексеевича сравнительно невелико. Оно включает томик стихотворений и поэм, несколько томов поэтических переводов зарубежных авторов, небольшие произведения для детей, несколько статей и заметок, а также его немногочисленные письма.
Однако до сих пор литературоведы дискутируют по вопросам его творчества, о его движущих силах.
В 1957 году Николай Заболоцкий побывал в Италии, впервые в жизни за границей.

В 1957 году,17 апреля, был награждён орденом Трудового Красного Знамени – за выдающиеся заслуги в развитии грузинского искусства и литературы.

Хотя перед смертью поэт успел получить и широкое читательское внимание, и материальный достаток, это не смогло компенсировать слабость его здоровья, подорванного тюрьмой и лагерем.

Николай Алексеевич прожил всего 55-лет.
14 октября 1958 года Николай Заболоцкий скончался от второго инфаркта, первый случился в 1955году.
Похоронен на Новодевичьем кладбище.

Опыт жертвы сталинских репрессий в мемуарах Николая Заболоцкого под названием «История моего заключения», опубликованны за рубежом,
на английском языке, в 1981 году, в России - в 1986 году. В последний год своей непродолжительной жизни Николай Алексеевич Заболоцкий написал стихотворение, которое является, как и несколько других в его литературном наследстве,
классическим и хрестоматийным.

"Не позволяй душе лениться"

Не позволяй душе лениться!
Чтоб в ступе воду не толочь,
Душа обязана трудиться
И день и ночь, и день и ночь!

Гони ее от дома к дому,
Тащи с этапа на этап,
По пустырю, по бурелому,
Через сугроб, через ухаб!

Не разрешай ей спать в постели
При свете утренней звезды,
Держи лентяйку в черном теле
И не снимай с нее узды!

Коль дать ей вздумаешь поблажку,
Освобождая от работ,
Она последнюю рубашку
С тебя без жалости сорвет.

А ты хватай ее за плечи,
Учи и мучай дотемна,
Чтоб жить с тобой по-человечьи
Училась заново она.

Она рабыня и царица,
Она работница и дочь,
Она обязана трудиться
И день и ночь, и день и ночь!