ты будешь

вычерченный искусными богами-убийцами, 
клеймом выжженный под неизменно дрожащими веками, 
застывший в безвременьи великолепных лиц, 
оставшийся на моём сердце чёрно-белыми отпечатками

твой профиль. 

изломанный, терпкий под бронежилетом, 
сотканный из противоречий, погибший от рук нелюбви, 
узнавший, где прячется боль и самое страшное «нет», 
постигший сакральное чудо в незыблемо адских «бы»

я чересчур многословен. 

и мы — напрасные, сумасшедшие, измотанные горечью лет,
как разменной монетой, своей же жизнью платившие 
за изменчивость судеб, за ошибки небес, за череду побед —
вдруг встретились в этом странном несносном осеннем

гомоне. и, послушай, да разве теперь имеют значение —
люди, бросившие нас в пожаре драматических сцен, 
лишь слова о любви оставив на память зачем-то, 
да разве имеют значение эти черти в омуте перемен?

да разве что-то вообще имеет значение, 
когда ты вот так стоишь предо мной —
и у меня нет ни слов, ни смелости, 
чтобы высказать, чтобы выразить, чтобы..
постой. 
не смей.

да, я выжженный, я нахально собою высмеянный,
да и голову кружит так, что не верится самому.
я прошёл сквозь многих, исследовав их сердца.
и ведь сколько было таких, сколько таких ушло?

да, я выжженный, я нахально тобою высмеянный, 
да и сердце трепещет так, что не верится самому.
я хочу остаться с тобой, но мне страшно в тебя влюбиться,
ведь давно поклялся себе, что уже не полюблю.

***

...я привык говорить короче, и я скажу:

дорогая, ты будешь со мной,

даже если в конечном итоге меня убьют

твои губы.

/ лисбет.
11.ноябрь'18