Каркуша. роман. глава 2

2. Буква
Я – циник. Я – мелочь. Я – мразь.
Вечер хватал меня за шиворот, толкая вперед, навстречу волнам судьбы: неизведанным волнам. Волны судьбы могут быть жестокими, ядовитыми, как грибы, поганки, могут быть счастливыми. Какие разные!.. Шел, я шел, даже не знаю в какую сторону, помню тротуар, асфальт был с выбоинами, в которых по-хозяйски заселились лужи после дождя – до засухи. В одну из них случайно наступив, я громко выматерился.
«Нажим – дожим – додим – нажим – дожим…» - какая-то ерунда лезла мне в голову, с каждым шагом я повторял эти слова как скороговорку: шаг – слово. Было даже весело.
Пройдя еще один квартал и спустившись вниз по широкой лестнице из бетона, я оказался на набережной. Иртыш по-прежнему, как в студенческие годы, протекал, сверкая, как сапоги проститутки. Вдали, на том берегу реки, что-то виднелось… едва-едва, какие-то силуэты людей позади деревьев вдоль пляжа. Стемнело. На этой же стороне балом правила цивилизация, вернее цивилизованный «хачик» по имени Арам. Армянин Арам – хорошо звучит, складно… Его кафе с одноименным названием «Арам» светилось жирными красными буквами, эта вывеска привлекала местных гопников, студентов, алкашей – сколько себя помню. Яркая, большая… калоша. «Арам».
Я вошел в кафе.
Осенний вечер просквозил мой пуховик, проник до ребер, холодно, продрог. Внутреннее тепло заведения, гром музыки и посетителей подогрели душу. У входа стояла вешалка – кованая, с изгибами, на три предмета. Как обычно, на ней было навалено тридцать три. Бросив свой пуховик сверху, тридцать четвертым, я подошел к ресепшену - деревянная тумба, за которой стояла молодуха в белой блузе с бейджиком на сердце. «Зоя, администратор зала» – прочитал.
- Добрый вечер, - произнесла Зоя.
- Здрасьте. Мне нужен столик на сегодня.
- Вы один.
- Да. Один.
Она провела меня по залу. Пятница. Аншлаг. Практически все столы в это время были уже заняты, остался, кажется, один, в углу, у окна, специально для меня. Он мне понравился. «Годится», - сказал я и улыбнулся.
На столе лежало меню, как водится. Ничего особенного, я быстро пробежал глазами по первым двум-трем страничкам, немного поморщившись ценам. Маринованные грибы, салат «Оливье», классика поварского жанра, затем зачем-то на английском «Salad with crab meat» (тут же перевод - «Салат с крабовыми палочками»), дальше, «Медальон греческий», уха, каре ягненка, стейк из семги, «Дорадо», жаркое из баранины… Желудок урчал – тихонько, громче, громче…Я не знал, что выбрать; меню-книга была слишком толстая, пачка из денег, лежащая у меня в кармане, слишком тонкая. Я не знал, что выбрать.
Подняв голову, я увидел перед собой официантку. Молодая, мелкая, как горох, и, подозреваю, шустрая, как тот, кто его случайно употребил.
- Готовы сделать заказ? – спросила она.
- Гм. Думаю, да. Два пива «Жигулевское» ноль-пять и луковые кольца.
- Хорошо! – ушла.
Наконец-то расслабился, обвел взглядом знакомый зал. На сцене уже топорщилась, разминалась местная певичка-армяночка, само собой армянка, по имени Зарик, что означает «утренний свет». Не знаю почему, но я ее не любил, хотя она была милой и приятной даже. Я повернул голову влево, за соседним столом сидел Буква. Он, парень. На вид ему было тридцать или чуть больше. Рыжий, не складный и не красивый, ушастый, но с большими голубыми глазами. Я знал его уже давно, он был тут завсегдатаем, - это я тоже знал. Мы поздоровались, откланявшись друг другу. Зарик пела песню А. Вертинского «Без женщин», потом что-то еще, более современное, а я слушал, внимательно, даже удрученно, мне казалось, что она фальшивила, - хотя, признаюсь, какой к черту я музыкальный критик!.. Я подумал о том, что жить хорошо, и Земля – это то самое место человеку, где хорошо!.. Земля и жизнь – созвучны, не так ли?..
В тот вечер пиво особенно пошло, вкатило. Буква подсел ко мне за столик, и мы разговорились.
- Давненько я тебя не видел. Где был? – спросил Буква.
- Был женат.
- А теперь?
- А теперь – нет.
Буква заржал, как лошадь. Мне стало не по себе, и даже немного стыдно за него. Я сидел, уставившись на пальцы Буквы, - такие короткие и толстые, совсем некрасивые. Его ладони были тоже некрасивыми, наверное, в два раза шире моих, очень большие руки! Он крутил в них зажигалку Cricket, а я молча наблюдал за тем, как он это делает. И – слушал. В тот вечер, - я почему-то так решил, - мне не хотелось говорить, а больше слушать, мысли в голове бегали, скакали, как блохи, черные, разные, плохие и хорошие, и я помню, как будто это было сегодня, как я вдруг пришел к выводу о том, что я так много говорил в этой жизни. Я сидел напротив Буквы, смотрел на его большие руки, и думал так: что я много говорил в этой жизни. Потом я задавал себе вытекающие из данного утверждения вопросы: не от этого ли наши потери?.. Разочарования?.. Не от этого ли?
- Ты куда пропал? - спросил Буква.
- Я здесь.
- Ты меня пугаешь, парень! – снова засмеялся Буква. – Мне нужно потолковать с тобой насчет одного дельца…
- Говори.
- Я так понимаю, что у тебя проблемы не только на личном фронте, но и на рабочем тоже. Слышал, что фирма ваша лопнула, как мыльный пузырь. Полгода назад я устроился в одну шарагу, которая занимается строительством Мурманского транспортного узла, объект новый, железная дорога, ветка, общей протяженностью двадцать километров. Сам понимаешь, что такое двадцать километров! Стройка лет на пять ! Им срочно нужны инженеры. Денег у них море. Платят исправно, вовремя, без задержек; правда, работа вахтовым методом, это, конечно, минус, но график удобный: месяц – на работе, потом месяц – дома отдыхаешь. Это уже плюс.
- Ты назвал Мурманск? Я не ослышался?
- Нет, не ослышался!.. Не переживай, братан, самолеты летают нынче исправно. Шарага заранее покупает билеты, примерно за неделю до вылета. В день вылета приезжаешь в аэропорт, садишься на нужный тебе рейс, и летишь спокойно по маршруту Омск – Москва, Москва – Мурманск. В Мурманске тебя встречают представители шараги, привозят на объект, селят в общагу, кстати, отдельная комната… И все! Питание, проживание, спецовка – бесплатно! Живи и радуйся ! Через месяц – обратным маршрутом летишь домой. Удобно.
Буква пристально смотрел в мои глаза, словно изучал меня. Его глаза смеялись, как-то свысока смеялись, покровительственно. Думаю, он знал, что мне хреново, или, по крайней мере, догадывался, может быть, поэтому он захотел мне помочь, поучаствовать в моей судьбе, так сказать. Я не знаю.
- Мне нужно подумать, - сказал я.
- Подумай! Надумаешь – позвонишь. Вот мой телефон...- он вытащил авторучку из внутреннего кармана своего пиджака, и начал медленно выводить на салфетке цифры – восемь, девять, шесть, пять…
- Хорошо. – Ответил я и улыбнулся.
- Ну а что теперь? – спросил Буква.
- Не понял?..
- Куда двинем?.. Здесь как-то скучновато!
Насчет «скучновато» – я бы с ним не согласился, но то, что сидящие за соседними столиками посетители дразнили мой изголодавшийся желудок всякими яствами, - это точно. Смотреть было больно, противно, и даже завидно. Какой-то «толстожоп» с огромными губами-пельменями, сидящий за столом слева, смачно упивался жарким из мяса-микс. Он жадно хватал его ложкой из пузатого глиняного горшка, стоящего на глиняной же подставке, и толкал себе в рот, – жадно! Потом тщательно прожевывал проглоченную порцию, заедая ее ржаным хлебом. Не знаю – зачем, но я наблюдал за ним. Просто так. Процесс был циклическим и бесконечным, казалось… «Толстожоп» сидел за столиком один, думаю, он никого не замечал вокруг себя: только он и горшок.
2018г