Голова зеленого дракона. гл. 7

Да, мои фантазии…
- Хочешь послушать сказку?

Он кивнул. Руки его. Сплетенные пальцы…Ладно… Не о том…
- Слушай.

Однажды, в далекие времена, жил-был художник, он славился тем, что его картины были живыми, они говорили с человеком, и ни одна затаенная черточка, проявленная в человеке, не могла остаться незамеченной, что-то происходило у смотрящего на картины,  он видел себя.

В дальней стране, у берегов теплого моря, его друг детства, ставший Духовником, построил огромный Храм и стал его Настоятелем. Место, выбранное им , было святое, Он сделал его таким… и он хотел, чтобы его Храм был местом Оживания, местом Возвращения, местом Верности Себе.
И он позвал своего друга-художника, объяснив ему в общих чертах задумку. В общих чертах, потому что не знал, как ее осуществить, но знал, что художник обязательно придумает .
Он верил в него и любил.

И вот так, на долгое время, художник стал монахом. Он спал в этом огромном, огромнейшем Храме, медитировал, говорил с ним мысленно и, наконец, Храм стал для него живым существом. Со своим характером и своим сердцем. И тогда художник понял…  он понял, каким будет роспись Храма, какой будет его душа; и что за Дух войдет в него.

С рассветом, в солнечное летнее утро, он принялся за роспись, смешал краски, краски были самых разных оттенков, самых неправдоподобных, самых фантастических, которые он только придумал за долгие годы  создания картин, он уже видел стены Храма в цвете, и этот цветовой поток плыл у него живой рекой, ему оставалось только переносить видение через руки на стены, он и переносил, легко и изящно, и Храм оживал и звучал красками. Звучал цветом, наполнялся музыкой потаенных уголков самых лучших мечтаний, которые он сам даже не мог бы выразить, но кисть водила по стенам, сотворяя миры.

Четыре стены, четыре …………………………………………………………………………………………………………….

Он изображал все 4 сезона жизни , но вперемежку. Не по отдельности. И береза, с переливами всех оттенков зеленого уживалась рядом с высохшими ветвями старого клена, а роскошная осенняя листва ясеня,золотилась рядом с заснеженной елью.
Ветер сгибал ветви сирени, а рядом – лениво колыхались волны моря, наметала сугробы метель, а ласковый говор речки успокаивал  и смягчал Снежную Королеву…

Это была сказка, сказка, которой не было равных, она не могла наскучить, ею можно было любоваться, не переставая.  Возникали новые смыслы. Новые воспоминания, новая старая память… новые идеи и представления о жизни или о том, какой бы нам хотелось жизнью Жить.

А потом, среди всего этого, в разных уголках, которые сразу и не приметишь, художник стал рисовать Глаза… Он вспомнил о мудреце, который открыл 144 эмоции, которые человек может прочувствовать в себе, проживая их и в какие-то моменты становясь жизнью этих эмоций. По сути проживая Их жизнь, не свою. …но не зная об этом НИЧЕГО. Этот мудрец искал художника, который смог бы выразить эти эмоции, чтобы люди увидели их, а значит, и себя в них… Но не нашел. И вот художник вспомнил об этом, он подумал, что он сможет эти эмоции передать…через глаза, потому что ведь Глаза – самые живые в человеке.

144 Состояния, он должен был прожить их и только так он смог бы передать смысл.
Он не хотел, не хотел возвращаться в свое прошлое, где когда-то прожил их Все…это было трудно. Так трудно, что не передать.

НО он пошел, он пошел, потому что он ведь был художник, и его картины были живые, не от того только, что он был талантлив, они были живыми, потому что он проживал Собой каждую из них.

И вот он рисовал глаза…Он рисовал, утро сменял вечер, ночь. Утро, день, ночь…
не было времени, были глаза, были Состояния глаз.

Настоятель Храма часто стоял рядом и иногда плакал. Иногда плакал художник, иногда их лица были нежны, иногда мрачными, а глаза, их выражение, менялось всеми оттенками переживаемого.
Трудно было выдерживать эти взгляды, но в Храме не было зеркал, их зеркалом были их Сердца. Настоятель помогал своим сердцем, иначе художник бы не выдержал за короткий срок одной жизни пережить звучание состояний, которые как и роспись природных стихий звучала вперемежку: от самых верхних октав до самых низких. А потом – наоборот …

Но все когда-то кончается, закончился и этот Труд.
- Я хочу дать имя Храму, - сказал художник.
«Какое?»
- «Храм Очей» - ответил он.
«Мне нравится, ты по праву дал ему Имя» - ответил Настоятель. И он поклоном и глазами выразил всю свою благодарность любимому другу.

На следующее утро Настоятель открыл Храм для посетителей. Он решил, что в Храме не будут проходить службы, это место будет Молчанием. И Созерцанием.

А художник скрылся под сводами Храма и оттуда наблюдал за происходящим, он видел разное: кто-то смотрел, натыкался на свой взгляд, застывал , вначале даже не понимая своего притяжения, а потом либо оставался, либо убегал, не в силах вынести своего состояния, глядевшего на него через нарисованные очи. Многие убегали, и говорили, что никогда больше ноги их не будет в этом колдовском месте, а потом… потом снова приходили и находили уже другой взгляд и опять убегали…каждого притягивал только тот взгляд, который был  в них в эту минуту, других они просто не видели или скользили мимо, отмечая лишь их необычную выразительность и живость…

Но там, в том Храме, были еще одни Очи. Чистые Очи. Но чтобы увидеть Их , надо было пройти через все состояния, через все 144 эмоции, надо было прожить их все.
Эти чистые очи, не были определенного цвета, их цвет менялся в зависимости от времени, и от уже не глаз , а очей человека, увидевшего Их.
Художник долго не мог расстаться с Храмом, но однажды ушел. Он поделился с Храмом своим сердцем, с Храмом Очей.
 
Он потом получил письмо от Настоятеля, что нашелся Один человек, который увидел Чистые Очи. И счастью его не было предела. Ведь он увидел Вечность в ее Безкрайности.

Я закончила сказ.
 
Мельком взглянула на Дракона. Он сидел так же. Только руки как будто держали кисть. Он ведь тоже был художником.

«И что?»,- чуть слышно спросил он.
- Ничего, - просто тогда ты убежал из храма, когда увидел состояние своих глаз в моих глазах, а я осталась, проживать его.
«Ну а ты видела «чистые очи»?»
- Да, один раз, иначе бы ты не вернулся ко мне, но прежде я много раз убегала от себя и вновь возвращалась в Храм.