коленки в зелёнке

Там, где остались коленки в зелёнке,
сумка пастушья и чертополох,
голос мальчишеский, слабенький, ломкий,
сука дворовая с тысячей блох,
нет ничего - снесено и забыто.
Трупы трамваев ржавеют в депо,
стёрто с посуды клеймо общепита,
в месте, где мы кучковались толпой,
всё по-другому - и стены, и крыши,
даже песочниц уже не найдёшь...
Где ты, когда-то со мной говоривший,
тёплый и нежный июлевый дождь.
Где бельевые верёвки крестами
с мокрым бельём в тополином пуху.
Где вы, послания блоковской даме.
Вспомнить бы. Только никак не могу.
Школьная форма, неверный и робкий
взгляд, поцелуй. И потом - ничего.
Прошлое где-то пылится в коробке
книгой о жизни моей кочевой.
Где пустыри, где зелёные скверы,
водочный дух и дымок папирос.
Люди без памяти, церкви без веры,
кто мы - теперь это главный вопрос.
Кто мы сегодня? Кляните, радейте,
бывшие, но у последней черты -
кто мы? Любимые некогда дети
или ненужные, лишние рты.