Читателям книг. Евангелие без Христа

 Евангелие без Христа

                Читателям книг

              I. РАБ БОЖИЙ
Сначала за ночь зарезать сто петухов,
чтобы некому было на рассвете прокукарекать,
потом под утро выйти к речке обмыть кровь
и на том берегу разглядеть петушиные гребни.
Заплетающимися ногами к стоянке врагов бежать,
чтоб Учителем сказанное выполнить до рассвета
и, уже отрекаясь, еще о кресте мечтать,
и навек запомнить крик петуха победный.
Весь день проплакать, чтобы слышали люди плач,
и вину свою громко рассказать досужим мирянам.
А потом жить дальше, продолжая Его дела,
и гордиться былым: предавать – не всем доверяют.

                II. МОЛИТВА ИУДЫ
Обернись – жду, смиренный, над глазеющим полем.
Разглядевшего небо
                не по-здешнему, смерь.
На гвоздях  - твои руки, над Голгофою – голос:
открывают стучащим  и толкающим дверь.

Обернись  - о прощенье  мне ль молить на коленях?
Виноват ли высокий,
                что сгибаться не стал?
Жизнь спасет покоренный, путь в бессмертие – верный:
без креста и Иуды разве вспомнят Христа?

Обернись – я с бессмертьем свел тебя не за деньги:
тридцать стертых монеток заржавеют в крови.
Без Исуса Иуде –
             что без пламени – тени:
надо мной занесенный нож мой – благослови!

             III. ПОБЕДИТЕЛЬ
Рать  моя, тише шепот – мне не нужна слава.
Жду вас на прежнем месте после исхода дня.
Каждый из вас слышал клич: «Свободу Варавве!» –
каждый из вас понял: верит народ в меня.

Сказки для нищих духом сильным не свяжут руки,
пусть старики рвутся в теплый загробный рай –
нам же даны шансы вместо бесплодной муки
освободить от мрази свой оскорбленный край.

Мытари и блудницы пусть преклонят колени,
пусть повторяют дети заповедь «не убий!»  –
месть во имя народа выше всех повелений:
зря ли у края гроба я остановлен был?

Знаю: когда наступит час великой расправы,
и отвечать придется всем на один вопрос,
будет мне голос с неба: «Здравствуй, мой брат Варавва!»  –
я же небрежно брошу: «Здравствуй, братан Христос».

            IV. ЕВАНГЕЛИСТ
Конец. Могила завалена. И что нас не видели – к лучшему,
ведь тяжкий груз неподсудности
                – не для рабьих поникших плеч.
Тебя помяну я, Боже, - здесь правда лишь камни слушают,
но мне самому силы вернет надгробная речь.

Спасибо тебе, Покойник, что жизнь твоя быстро кончилась,
что мертв ты, как все покойники,
                и что труп твой я видел сам:
кому-то бывает нужно в припадке молитвы скорчиться,
 а мне на ничье небо приятней поднять глаза.

Покойник, тебя запомнят: за смерть заплачу тебе славою.
Опять тебя Богом сделают мной написанные стихи.
Пусть будут слова ложью – поверят в них люди праведно,
себе же, поставив точку, я сам отпущу грехи.

                V. ПИЛАТ
Убивают Христа – что ж, пускай убивают Христа,
я же руки умыл, мой закат по-прежнему ясен.
Лик над белым крестом отрешен и почти прекрасен,
и ко мне от Голгофы те же птицы, что раньше, летят

Он на бога похож – пусть рисуют рабы до утра,
темнолиц и суров, не чета каким-то Вараввам…
Я же руки умыл, я Христа приказал поставить
выше всех над дорогой, чтоб красивей ему умирать.

Пусть Варавва живет – у Голгофы волшебный вид,
с ним бы было не так,
                хоть и столько же смертных стонов…
Я же руки умыл, и вода на складках хитона
так сверкала, как жемчуг
                в жарко-красной карминной крови.