Ришелье

Дворянин до мозга костей, с расписанной судьбой на годы.
Он должен стать военным, как отец, как все мужчины его породы.
Тем более его, два маршала крестили.
И с той поры поверит кто, что Боги всё ж судьбу да изменили.

Смерть отца, финансовый провал. Арман спокойно всё принял.
И шпагу отложив, епископом он стал.
Здесь и проявилась незаурядная натура.
Несмотря на молодость, Анри становится фигурой.

Приверженец порядка и труда, епископство при нём цветёт тогда.
Авторитет средь паствы его растёт, карьера в гору тогда идёт.
За это попадает в депутаты, в явление новое – Генеральные Штаты.
Но разочарован в них он быстро стал. Там каждый только лишь болтал.

Дела ж от говорильни лишь стояли. Решать их болтуны и не решали.
Получив опыт политической борьбы, стал убеждённым монархистом тогда Анри.
Но худа не бывает без добра. Мария Медич заметила его тогда.
Он стал духовником принцессы, свои запрятав интересы.

Жизнь королевского двора, на первый взгляд была тиха.
А за кулисами, бурлила, шла война.
Дворцовые перевороты не вызывали яростных вопросов.
В Европе это было модно, менять правителей чуть не ежегодно.

Верхушка власти, оторванная от народа, в котле своём варилась год от года.
Попадает в тот котёл и Ришелье. Король рыдает на его плече.
Удачно разрешив его дела, он получает власть свою сполна.
Сан кардинала Франции, почётна роль. Но развал в делах, приносит боль.

Всё мужество, собрав в кулак, наш кардинал берётся за дела.
Летят указы по стране. Дуэли запретить нам, наконец – то все.
Сепаратизму нет пути. Взять Ла-Рошель, чтоб не мутил.
Людей по разным признакам не разделять. Французы есть во Франции опять.

Всех заговорщиков к ногтю прижал, а чтобы кто обиду не держал,
Велел убрать их укрепленья. Заглохли сразу все волненья.
Торговля что б цвела, построил флот. Теперь по океанам ходит тот.
Финансы упорядочил, дела и Франция поднялась, расцвела.

Соседи стали уважать. За немощь дряхлую уж не держать.
Свои ж избалованные аристократы, мешали больше, чем враги закляты.
Цеплялись намертво за льготы, послабления, не видя исторического решения.
Вредили кардиналу, кто как мог, то покушенье, то донос.

Пришлось даже охрану завести, беду, что б от себя да отвести.
Так жизнь в борьбе, делах летела. Себя истратив всего для дела,
Оставил Францию, могучею страной. А в высшем свете был чужой.
История рассудит по делам и точки все расставит тут и там.