О том скажу, о чём вполне понятно расскажу

Сказала мне Максима мама,
(Которой “о совёнке” показал пиит),
Что котелок мозги мой варит,
Он варит, но вовсе “не дымит”.
Я с Настей полностью согласен,
“Вай фай” работает, а это значит,
- Что котелок вполне варит.

Мозги - не мне судить, но не "сырые",
Я часто думаю и об Отце, о Сыне,
Стараясь помнить, и не забывать.
Поэт ли, просто переводчик,
По промыслу ли божию наводчик,
Поёт душа, лишь только записать,

Я только в мыслях подбираю,
Ко мне пришедшие слова,
И в памятник, как в небоскрёб слагаю,
Кирпичики, что мне пришли,
С той высоты недосягаемой едва…

Затем Бог любит, защищает,
И бережёт меня, права,
Он выдал, фото прилагает,
Оно мне вписано, молва...

Она слегка, волна спокойна,
И движется довольно ровно,
Качая шлюпки, катера,
Обходит часто острова.

Она той классикой, водою омывает,
И кажется, что всё на свете знает,
Но это не совсем, ведь так,
Пишет поэт ли, прозаик ли, "бедняк"...

Он только “кнопку” нажимает,
И сразу, ответ он получает,
Пришедшие оттуда, сверху мысли,
Он философствует, чтобы осмыслить.

Но это - не каждому дано,
Когда порою, я в смотрю в окно,
То Бога я благодарю,
За то, что я живой, и я в окно смотрю.

С правами теми, что Он мне и выдал,
Ведь я за ними этот грешный мир покинул,
Чтоб кисточкой Его и стать.
Я просто слушаю, какую же мне “кнопку” нажимать.

Ту лёгкую, но весом в пуд,
Затем перо, затем пух, прах и кнут,
Чтоб выбить это покрывало,
Которое так бледно накрывало.

Оно от света божьего прикрыло,
К нему пришло, к нему налипло,
Приклеился к нему "репей",
Он по английски Ок, не говорит Окей.

И всё в порядке у него,
Но он не ощущает одного,
Что светлого к нему приходит,
И так он, с этой тенью чёрной,
Туда, куда его приводит,

Тот, кто накинул порывало,
Ведь пустоту облюбовало,
И демократия тут побывала,
Анархия, чтоб взрыв устроить,
Чтоб мину подложить, и то построить,

Что вниз растёт, что ямой вниз,
Чтоб выполнен любой каприз,
За ваши деньги, что угодно,
Куда бес кинул, то и модно,

Кидается он человеком так,
А он балдеет, он размяк,
Такой пустой, он с печки бряк,
“Мне что по барабану”, - и стучат,

Те палочки по барабану,
А он, набив неправедно карманы,
Не правою, а левою рукой,
И вот он говорит уже: “кто ты такой”?

Кто ты? Откуда ты нарисовался?
Откуда так ты приподнялся?
Тебя не знаю говорит.
Я отвечаю… так молчит,

Тот, кто рисует на песке,
Кто чертит палочкой, он налегке,
Он ходит там, по городам,
Посланник к божьим, тем мирам,
Кто Их внимает фимиам.

Совсем не то, то покрывало,
Затем и кнут, и “выбивало”,
Затем права, что Бог мне выдал,
За ними, этот грешный мир покинул,

И получил, а чей он дар,
Я слушал классиков, внимал,
И то, что внял, своим разбавил,

Затем и этот мир оставил,
Чтоб слышать мог, ведь я другой,
Чтобы сказать, о Боже мой!

Как тяжело то покрывало,
И дай мне сил, чтоб мне хватало,
Чтоб оторвать весь тот репей,
Который говорит – Окей,

Который талантом не своим же платит,
Который говорит пока мне хватит,
А что не хватит, принесут,
Ведь им же надо… сказки тут,

Но в каждой сказке правда есть,
Она соседствует с намёком,
И в этом, до нельзЯ жестоком,
Том мире, что под покрывалом,

Которое мне выданным пером,
кнутом призвало,
Сообщество неведомых доселе,
Тех Сил, что вы открыть хотели.

О чём пишу, понятно и ежу,
О той же кнопке, что нажимаю,
О Тех, чьи мысли принимаю,
Чтоб с разных “весей”,
Сторон могли смотреть,

Я думая, смогу во многом преуспеть,
Пусть не слыву я полиглотом,
Но не был вовсе идиотом,
Который только дважды два,

Который позабыл слова,
И объясняется лишь матом,
Да хоть на языке другом, да хоть на пятом!
Ведь главное, чтобы свобода оставалась,

О том скажу, пока, что малость,
Но позже, больше напишу,
О том, о чём понятно, но ежу,
Который свой язык забудет,

Он думает, поймёт тот круг, те люди,
То окружение, что также говорят,
И вот, куда порою бросишь взгляд,
Покойники моральные висят.

Они накрыты покрывалом,
Которое мне выбить не мешало,
А если кто то подключиться,
Перо и кнут мой пригодиться,

Чтоб был и выбор посерьёзней,
И чтобы не засохшие лишь розы,
Раскрашенные разной синькой,
Возьми бутылку, вот и дринькай,

Задорнов Михаил сказал,
А я лишь только повторил.
Не так чтоб много, но наговорил,
Но всё ж надеюсь, что вполне понятно,

А если кто то не “догнал”,
Или хотя бы понял, что вполне занятно,
Читать поэта, что с правами,
Который посреди, меж нами,

Меж нами, с каждым он сидит,
И на плечах, только по разному он говорит.
Стихотворение, понятно и ежу,
И о правах, и о кафтане,

Пожалуй позже вспомню,
И соответственно скажу.
Скажу, но только по другому,
По новому, чуть классикой я повторяясь,
(Люблю хорошее, я по секрету вам признаюсь),

О том, хорошем, давно, недавно ли забылось,
Но раньше, так хорошо писалось,
И с чувством неподдельным говорилось.
Забыто прошлое своё,

И вот летает вороньё,
А думают, что чайки в поднебесье,
На то права, на то и здесь я,
Чтобы позвать, и показать,
Как можно, нУжно с божьей помощью летать.

А тот кто с бесами летает,
Он думает… но им лишь думают,
А он то думает, что знает…
Что я имею, тем веду,
Терпение… чего я жду?

Конечно помощи от Бога,
Ведь этот мир, он без Него жестокий,
Накрыт таким он покрывалом,
Которое и снять бы не мешало.

Ведь покрывало лучшее, конечно есть,
Такая светлая, в конце пришла та весть,
Которую сам и услышал,
Кто судьи? Судьи кто?
Один лишь вышел.

Он так сурово посмотрел,
А после, Он изменился, раздобрел.
Судить определённый настрой приятно,
Читать, внимать о том, о позабытом,

О ком, фамилии не называю,
Но каждому, надеюсь что понятно.
Имён здесь тоже, только намекаю.
Не так уж много я на самом деле знаю,
Но всё ж подумать призываю,

О том, о чём понятно и ежу,
И даже барану, другому,
с рогами покажу,
И расскажу вполне понятно,

Смотреть на думающего человека…
Так по истине,
и при определённом настрое,
Ведь Нас - Трое…прекрасно, и воистину приятно!...
                (15.53 – 16.05) 07.11.2018г.
           С дополнениями и ред. при печати (04.25-07.00) 08.11.2018г.