Исповедь сломанной куклы

Каждый раз, я снова и снова убеждаюсь в том, что самое лучшее, что человек в ясном уме и добром здравии может сделать со своей жизнью, это сбежать от неё подальше, и не предпринимать никаких попыток к возвращению. Направление побега выбирайте сами, благо, человечество успело придумать множество «путей отхода»: алкоголь, великое разнообразие наркотиков, или в конце-концов петля. Дело вкуса. Неумолимые романтики, коих нынче развелось как грязи, предпочтут большие страдания, и, скорее всего, заключат сделку со спиртным дьяволом. Максималисты пойдут по пути меньшего сопротивления и просто пустят себе дробь в лицо. А вот апатичные реалисты вроде меня, найдут своё мимолётное спасение в опиуме. Возможно, кто-то посчитает это крайней мерой, к которой человек приходит не сразу, однако, поспешу опровергнуть это высказывание на примере самого себя: увлекаться подобным способом самоуничтожения я начал сразу после того, как осознал в свои далёкие 17 всю бессмысленность человеческого существования. Знаете ли, трудно считать себя чем-то важным или значительным, когда подобных «не таких как все» персон, на Земле добрых семь миллиардов. Но масштабы Земли меня волнуют куда меньше чем то, что все наши достижения, поражения и победы в масштабах Вселенной не имеют никакой роли. Мы — копошимся на своем камне, а камень, в свою очередь, несётся как сумасшедший сквозь пространство бескрайнего космоса.
 Теперь, когда вы примерно представляете всю свою ничтожность, попробуйте осудить меня за то, что я не хочу принимать участия во всем этом торжествующем безумии. Каждый из ныне живущих (окромя тех несчастных, кому довелось осознать всё вышесказанное) движется по хаотичной инерции, заданной ещё более хаотичными событиями. А мир, тем временем, горит огнем войны уже целое столетие, и никому и в голову не приходит тот факт, что мы сеем ад там, где можно было построить рай. Не удивлюсь, если в один момент Земле надоест терпеть капризы наших мелочных желаний, и она попросту сотрёт нас со своего лика. Было бы неплохо застать этот миг. Так и вижу как по ящику вновь покажут эту надоевшую морду ведущего новостей, но в этот раз бледного и до смерти напуганного. О, как я мечтаю посмотреть в эту застывшую гримасу ужаса на его омерзительном лице, которое дрожащим голосом лепечет что-то вроде: «Г-граждане великой страны! Над миром нависла фатальная угроза...». Наверное, только в подобный момент, лидеры стран вспомнят слово «мир», и перестанут делить его на «наши» и «чужие». А может и нет. Возможно, даже тогда, власть имущие просто трусливо скроются в своих бункерах, оставив тех, кто всю жизнь прожил под их гнусным началом, умирать на поверхности. Наблюдать, как планета трещит по швам, стирая город за городом. Миллионы за миллионами... И даже те, кто был так лоялен к верхушке, не смогут спастись от наступающего Ада. Вот тогда и придёт к ним то осознание, что бабло не везде может спасти. Не всегда. Ты можешь купить оружие, алкоголь, суд, человека, но ты никогда не купишь себе чертово спасение от смерти. Она неизбежна. И всё что можно хоть как-то сконтролировать — её болезненность. Выбей себе мозг из дробовика — получишь самый гуманный выход из этого мира. А напорись на стаю диких волков, и познаешь что такое вечная мука. Время будет ползти так медленно, пока десяток голодных пастей будут рвать твою кожу, что смерть покажется тебе благодатью. Святым спасением. Что до меня, то я пока что не стремлюсь к тому свету. И то ли духу не хватает всерьез мыслить о самоубийстве, то ли я действительно вошел во вкус земных страданий, от которых я так усердно бегу. В любом случае, опиум для меня всё ещё лучше чем агония. Хоть это и синонимы.
 
 Часто я задаю себе вопрос: «на кой я вообще всё это пишу? Кому посвящена эта исповедь сломанной куклы?». И наверное, я должен бы сейчас дать ответ на этот вопрос... Вот только я его не знаю. Да и нужен ли мне этот ответ? А если нет, то почему этот чертов вопрос не дает мне покоя? Каждый раз, усаживаясь перед монитором, я думаю об этом. Чего я хочу добиться этими строчками? Убедить кого-то в чём-то? Мир изменить? Даже если бы это было так, то моя цель попросту была бы неисполнима. Иначе, почему, за столько лет существования литературы, ни один автор не смог изничтожить людской порок? А вот тут ответ уже более чем очевиден — порок нерушим. Потому что человек и есть порок. И даже те, кто пишут о чистом и великом — порочны. Никто не идеален. И это вовсе не попытка оправдания человеческого фактора. Это укор в его сторону. Укор в сторону самого себя. Забавно. Каждый раз, когда я пытаюсь принизить кого-то в своих глазах, я падаю ещё ниже тех, кого старался возненавидеть. Парадокс. Жестокий парадокс. Однако кому-то удаётся его перешагнуть. Кто-то так обожает своё непоколебимое «Я», что готов подниматься в собственных глазах, посредством уличения других в тех или иных грехах. О таких личностях, моралисты с презрением (что забавно), говорят — нарцисс, язвила, сплетник... Бесконечный поток пороков. Даже святые — порочны. Даже самые великие — тонут в низостях.
 
 Вам ещё не стало отвратительно? Если да, то задайтесь вопросом, а от кого вам так мерзко? От других, или от себя?