Две комнаты без передней...

Две комнаты без передней,
кухонька-щель, как водится,
в этой стране-обедне,
которая жизни молится.

Жизни долгой до одури,
до полного помешательства.
В ней электронные модули
и датчики невмешательства.

Две комнаты я снимаю.
В загончике этом с книгами
живу, не живу, хромаю,
а дни на горбу веригами.

А книги на полках тихие,
со мной они уживаются.
Лихо моё не в лихо им,
не корчатся, не кривляются.

Вот уж дана уживчивость
им друг с другом завидная.
Блок играет в забывчивость,
соседство-то незавидное.

Рядом притёрся Хлебников
и Мандельштам наметился.
Много у муз нахлебников.
Кто б из них в жизни встретился!

Живые врозь, одиночество
вжимает, втирает в щёлочку.
В каждом сидит пророчество –
изрёк и попал на полочку.

Тритесь боками книжными,
соседи по чьей-то прихоти,
рядом, следами лыжными
душу мою вам мыкати.

Считайте, и я на полочке
зайцем решил проехаться.
Колют меня иголочки,
бекаться мне и мекаться

хочется в одиночестве.
В сердце сидит пророчество.
Не хочется в одиночество.