Старик и Дюна

Бежала тонкая, хмельная
Полудевчонка - полумать,
Стараясь сердца стук унять,
(так к Зевсу некогда Даная
Спешила, словно перволист
По веткам леса – юн и чист!)

И – вдруг застыла, как зима:
Ясней снегов лицо белело,
Глаза, как две вороны, смело
В  меня  вплелись,  сводя  с  ума.
А  на  груди  горели  тайной
Созвездья  вен,  ах! – не  случайно!

Коснулась  тьмы  густых  волос
Моя  рука,  и  звук  валторны –
Тоскливый  и  волнисто-чёрный –
Нас  в  небо  звёздное  унёс.

Мы  роскошью  окружены
Простого  умного  общенья,
И  чувствуем  себя,  как  звенья
Миров,  что  музыкой  полны.

Ты  от  меня  чего-то  ждёшь,
Мерцая  чёрных  глаз  крылами.
Вдруг  свет  затрепетал  над  нами,
Как  над  невинной  жертвой  нож,
И  ты,  как  ночь,  волос  волной
Лицо  закрыла  предо  мной…

Очнувшись,  я  тебя  позвал.
Лишь  тишина  смотрела  пьяно,
Да  густо  пело  фортепьяно,
Да  неба  звездился  подвал.

Я  улетел  с  планеты  той
На  край  вселенной,  в  эти  дюны.
Здесь  я,  старик,  красивый, юный,
Тружусь  над  дивною  мечтой.

Среди  песчано-жёлтых  дюн
Всегда  в  молчании  молюсь  я.
И  чёрный  свет,  как  в  море  устье,
Впадает  в  звон  душевных  струн.

И  память,  словно  соловей,
О  Чёрной  Женщине  прекрасной
Поёт  мне  искренне  и  ясно,
И  ночь  становится  темней,