Обрывки

                Слово – полова, молчание – золото. (Пословица)
 
Снова сыплется полова. И клубами бьет туман.
Мы подсажены на слово – как на травку наркоман.
Кто у жизни аутсайдер, чьих надежд пришел каюк –
Поскорей бежим на сайты – душу выплеснуть свою.
Вроде правду-матку рубишь – но молчат, едрена вошь!
Может, это Кубик-Рубик – где итог  одно и то ж?
Где толчки и заиканье, и захрипший контрабас?
Где овечкой на закланье в жертву бросили Донбасс?!
Где права изъяли граждан – издыхающих в душе?
Где пока живущий каждый – неубитая МИШЕНЬ!
Не огонь, не медны-трубы – только талая вода.
Ни одно сердечко Рубик не затронет никогда!
И уму сберечься тяжко, и ползти устали дни.
Бабьелетние растяжки – кто ж откажется от них?
Но денька, наверно, за три – как сменился разговор:
Красота ушла внезапно в плохо стиранный ковер.
Жалко нищую принцессу, жалко брошенных котят.
Лишь вороны ходят лесом, клювы в листьях шелестят.
День навис, как привиденье (эх, снести б ненужность с плеч!),
Как затертое сравненье, как дамоклов бедный меч!
Не погода – муки, порно, в спячку зимнюю пора:
Шесть часов – а вроде полночь, нет ни лучика утра!
Мир – тоска. Уныли мненья. Под ногами листьев хруст.
Лишь бомжи плетутся тенью. Мир отчаянен и пуст.
Где-то стертая прописка. Впереди – один погост.
Эти люди пали низко. Ниже неба. Ниже звезд.
Ниже солнышка и крыши. Так буквально – Божья тварь.
И моих коленок ниже – прямо на сырой асфальт!
Редко кто монетку бросит. И к хребту присох живот.
Так сидит он, молча просит. Извиняясь -- что живет!
Им обрублены все корни. Им проклятья шлют с утра.
Во фигуре их – покорность. А в глазах – тоска и страх.
Этим так со мною схожи, так обглодана душа:
От мажора с наглой рожей -- убегу, чтоб не мешать.
Вот уж – в хвост ему и в гриву кнут прощальной отпоет.
Зависая над обрывом, жизнь обрывки выдает.
Нет, на хлебушек не хватит. У бомжа известен путь:
Лишь в стаканчик на подхвате в забегайловке плеснут!