Будь здоров, Коля

Коля вышел из серого одноэтажного помещения, и вдохнул зимнюю свежесть во всю мощь. Наконец-то он уволился из этого сраного издательства, которое уже толком ничего и не издает, а так только - функционирует мертвой душой на фоне всеобщего издательского апокалипсиса. Последний раз его контора принимала участие в книжной выставке в 2011-ом году, где начальник скомандовал выставить исключительно подшивки журналов за все года. Колю поставили торговать этими подшивками, но никто на них и смотреть не хотел. Изъеденные молью, с облезлой краской на обложках, журналы о саде и огороде выглядели так, будто попали на склад из волонтерского запаса со времен Великой Отечественной войны.
И вот подошла к столу с подшивками мерзкая старуха, огляделась, потом посмотрела на Колю, и молниеносно спрятала себе под куртку целую подшивку журналов. Коля только слюну сглотнуть успел, как этой старухи уже и след простыл. Вероятно, старая манда решила, что журналы можно брать бесплатно, выставка же. "Ну уж нет, - сказал себе Коля, накрыл брезентом свой стол, и, выскочив на площадку, заорал: "Граждане! Ловите женщину в салатовой куртке! Она у меня журналы с****ила!". Сразу все отозвались, и начали бегать по павильону, искать эту бабку. Ну хоть какое-то уже веселье на книжной выставке, книги-то уже никто не покупает, да и писать в них нечего. Уже и просто с белыми листами продают, мол, "мысли твоей девушки после секса". "Знали бы вы мою Любку, - думал Коля, - у нее такие мысли, что лучше б и не ****ь ее вовсе. В ней после этого дела целый философ просыпается".
Поймали старуху, пристыдили, вытащили подшивку из-за пазухи, а Коля ей ****о еще обоссал, и все его поддержали в этом действии, особенно начальник. Даже премию дал - две пачки бумаги А4 выписал. "Все равно, - говорит, - печатать на ней нам нечего, так может куда пригодится. Тебя ведь в милицию вызывают, может, дашь пачку бумаги - и не посадят. У них там в райотделе с бумагой вечно напряженка, писать ведь не умеют, понаделуют ошибок, и переписывают сидят все целыми днями. А бандитов ловить некому. Но Коля в милицию не пошел, да и не особенно энергично его туда звали из-за этой бабки. Видать, и правда - сутками маялись с правописанием, не до того.
А прошлой весной на складе завелись черные черви моли, которые падали за шиворот, на голову, и просто нагло балансировали между двумя мирами - тем и этим. Коля всегда верил, что черви - это допустимо только после смерти, негоже, чтобы в реальной жизни эти отвратительные существа демонстрировали свое существование. "До чего же гадкая задумка божья, - думал Коля. - Видать, по подобию змея-искусителя создал этих тварей. Еще и так эпично поселил в яблоко, чтобы каждый раз напоминал о грехе человеческом". Коля еще тогда хотел уволиться, но начальник ему пообещал, что всю моль дихлофосом вытравят, а такого дурачка, как он, днем с огнем не сыскать. Это его убедило, остался. Правда, зря.
Еще больше на Колю навешали работы, чтобы ему некогда было думать про увольнение.
Дома Колю каждый вечер ждала ****опротивная мама, у которой вечно что-то болело. А когда болело у Коли, она говорила: "Начинается. Всю душу из меня уже вытащил". Однажды Коля пришел на работу, а шапку забыл дома. Всю дорогу проехал без шапки, и даже не заметил. Мать примчалась в обед на работу, и напала на сторожа: "Где эта гнида? Где эта ошибка человечества? Жертва аборта? Где мой Какуня, в каком кабинете он работает? Сторож проверил тетрадь - Какуня на работу не приходил, - говорит.
- А Доберманов Николай приходил?
- Доберманов всегда вовремя приходит.
- ну так это и есть мой Какуня. Я его так ласково называю, когда он в чем-то проебется.
- понятно. Ну он во втором кабинете сидит. Грустит всегда, но старается быть приветливым.
- У него в детстве был менингит.
- тогда понятно.
Мать открыла кабинет, и швырнула Коле шапку прям в лицо.
- Вы, Антонина Никитична, сядьте, отдышитесь, чаю выпейте, - успокаивал ее начальник Коли.
- да у вас тут от начала коридора так пердежом воняет, что я тут даже рот открывать брезгую, до свидания.
- а это наш Василий Тарасович пукает, редактор рубрики "Времена года". Ему уже 94 года, никак на пенсию не отправим. Когда поест - у него моментально портится желудок, и такой вот job description получается.
Мать Коли махнула рукой, и побежала на трамвай.

И вот сегодня у Коли праздник - уволился. Вышел он из этого серого одноэтажного помещения, вдохнул морозную свежесть, и пошел куда-то, черт его знает, куда. Не домой - точно. Еще и шапку в издательстве забыл. Говорят, и в кофейне его видели, и на лавке в центре столицы, и даже на Черниговском вокзале, беляши трескал. Впрочем, не наше дело, куда он пошел. Уволился - и молодец. Будь здоров, Коля, жизнь одна.