По счастью в руки

... и старческой любви позорней
сварливый старческий задор.

Ф. И. Тютчев.



Осенняя тоска очередей.
а ты твердишь - их больше нет, опомнись.
Дворняга жмётся... Редкостная помесь -
невинность и хитрейший прохиндей.
Юлит и бьёт хвостом - просящий взгляд.
Безмолвствует народ, а на ладонях
у каждого свой номер. Посторонних
здесь не желают. Не благоволят
чужим в строю, где каждый бдит своё -
все очереди чем-то да похожи.
Я здесь не занимал, я лишь прохожий,
идущий мимо. В серое тряпьё
одето небо. Листьями шурша,
к желанному змеится вереница.
За чем-то дефицитным. Потесниться
не хочет ни единая душа.
Что может измениться с давних пор?
По счастью в руки, можно без нагрузки.
Здесь, в очереди, всё звучит по-русски -
и мат, и песня - всё, как на подбор.
Здесь любят стариков, детей, дворняг
и мрачно гонят всех, кто не стояли.
Красот осенних мелкие детали
пьянят меня сильнее, чем коньяк.
Тоска пьянит, собаки тонкий вой...
Ты зря твердила - очереди нету.
Pязановская чистая монета -
о, Господи, спасибо, что живой -
звенит во мне. И сколько ни зови,
я не займу - зачем с другими ссора,
сварливей стариковского задора,
позорней стариковской же любви.
Да, это Тютчев, классик неземной,
а всё другое - очередь немая.
Прости, я ни за кем не занимаю
и вряд ли кто-нибудь займёт за мной.