о перестройке

из моего крана течёт только холодная вода,
а батареи не разбиты, но сломаны.
на ресницах моих собралась пыль,
я очень боюсь
зеркала,
ведь я брюзга и мёрзну
постоянно.
и строительству под окнами
не приходит конец.
когда ж наконец снесут дряхлый дом?
тот пропитан молитвами
советских вдов и вдовьцов.
в нем Есенин нашёл свой путь
через веревку и мыло.
в нем когда-то курила в постели
молодая пара отверженных.
они в могилах из-за эмфиземы
и из-за легкого поведения к
лёгким.
в нем, возможно, жил беспечный художник,
тоже прочь сбежал
с картинами и гуашью,
но он сидел здесь коммунальным заложником,
это так страшно, страшно, страшно, страшно!
и все ждали великой перестройки,
я осушил десятый поломанный стакан
ненастоящей водки.
вокруг всё рухнуло под землю вниз, словно в ад.
я даже не ударился пустою головой.
строителя кричат, гремят, визжат,
они почти на финишной прямой.
а я погибну тихо,
сладко проваливаясь в сны,
кусая разбитые губы.
и разбросят остатки тела моего, как мусор,
в никому неинтересные
водопроводные трубы и в их
поганый ржавый узор.