Заговор Пацци

Вторая половина 15 века.
Во Флоренции у власти могущественный род банкиров Медичи.
Во главе семьи – Лоренцо, прозванный Великолепным.
Да, Великолепный…
При нём, как никогда, во Флорентийской республике расцветают художества, ремёсла, науки, литература, философия.
Обладая тонким художественным вкусом и блестяще образованный, Лоренцо поддерживает искусных мастеров, создаёт благоприятные условия для раскрытия талантов, которыми была так богата Эпоха Возрождения.
В доме Медичи живёт на правах члена семьи юный Микеланджело, а в медицейских садах работает школа молодых скульпторов.
Многие скульпторы, живописцы, литераторы получают выгодные заказы, слава Вероккио, Боттичелли, Перуджино, Гирландайо, Донателло гремит по всей Европе.
Создаётся Платоновская академия, философы и гуманисты несут миру  новые идеи…
Строятся новые здания, открываются библиотеки….
И надо всем этим – Лоренцо, Лоренцо, Лоренцо…
Его ум, его внимание, его деньги…
Поистине, «Крёстный отец Ренессанса»!
Рядом с Лоренцо – младший брат Джулиано.
Он молод, хорош собой, привлекателен.
Братья живут в согласии и любви.
Но до Лоренцо младшему брату далеко…
Не являясь официально титулованной особой, Лоренцо царит во Флорентийской республике.
Баснословное богатство Медичи у многих вызывает зависть и желание покончить  с их родом . Особенно горячую ненависть, подогреваемую стремлением прибрать Флоренцию к рукам, вынашивает в своей чёрной душе папа Сикст IV из рода делла Ровере. Он мечтает на места Медичи рассадить своих то ли племянников, то ли бастардов.
Заговор, задуманный корыстолюбивым папой в Ватикане, находит горячую поддержку во Флоренции: семья банкиров Пацци, безуспешно конкурирующая с Медичи, давно точит на них ножи.
К 1478 году заговор созрел.
Но как одним ударом уничтожить сразу обоих братьев?
Ответ на этот вопрос оказался столь чудовищным, что даже в нашем не столь богобоязненном веке невольно содрогнёшься:
Братьев было решено убить в главном соборе города во время праздничной мессы. Пред ликом Творца…
Каково?!
В заговоре, кроме Пацци, приняли участие родственники папы Сикста IV – «святые отцы» архиепископ Сальвиатти и кардинал Рафаэль Риарио, который и совершал эту чудовищную  мессу. Это он произнёс условленную фразу, послужившую началом бойни. Когда братья Медичи, отринув мирскую суету, возносили в душе молитвы, на них, беззащитных и безоружных, набросилась свора убийц.
Джулиано пал жертвой Франческо Пацци сразу. Убийца так оголтело размахивал кинжалом, что дважды ранил себя, и его потом пришлось волоком тащить к месту казни.
Лоренцо был ранен, но сумел дать отпор и под прикрытием сторонников укрылся за дверью ризницы.
А в это время в городе наёмники штурмовали Синьорию, пытаясь захватить власть.
Но на этот раз Флоренция взяла сторону Медичи:
город ощетинился мечами, на улицах закипела неистовая битва…
К вечеру основная часть заговорщиков была схвачена.  Месть была страшной.
Обезумевший от горя Лоренцо не щадил никого.
Главарей заговора вешали прямо на окнах Синьории, выталкивая наружу.
Повешенные архиепископ Сальвиатти и Франческо Пацци долго наводили ужас на жителей города.
Избежать возмездия удалось одному человеку – кардиналу Риарио.
Как – да бог его знает…
Наверное, папа Сикст IV  нашёл способы воздействия на Лоренцо.
А может быть, преступный кардинал «сдал своих подельников» и откупился от петли.
Во всяком случае, через несколько дней его из тюрьмы выпустили.
А встревоженный город ещё долго приходил в себя после кровавой мессы.




Заговор Пацци
(собор Санта-Мария-дель-Фьоре. 1478 г.)


В ленивой истоме очнувшись от снов,
Одето в мерцающий блеск перламутра,
Сошло розовато-прозрачное утро
На купол собора, на крыши домов.

И вот уже колокол к мессе зовёт,
Удар за ударом считая упрямо.
Послушный призывному гласу народ
Вливается в сумрак старинного храма.

В толпе благочинной, в мерцанье свечей,
Где зов песнопений молитвой струится,
Не видно укрытых плащами мечей,
Лишь  ненависть тени  бросает на лица.

Убить! Уничтожить! Расправа близка.
Каноны святого писанья забыты.
Мгновение! Блеск рокового клинка –
И кровь обагрила церковные плиты.

Мистический  ужас вселяя  в сердца,
Кровавым   клеймом  заалев на доспехах,
Свершилось  злодейство пред ликом Творца,
И долго рыдало стогласое эхо…

В садах медицейских бушует весна,
А город в смятенье оставил молитвы.
Доносятся крики, звенят стремена,
Всё жарче кипенье отчаянной битвы.

С призывом на бой устремляясь вперёд
И в праведной жажде отмщенья единый,
Ударит в набат флорентийский народ,
И ярость на улицы хлынет лавиной.

Сгущаются сумерки. Стоны слышны.
На площадь убийц волокут отовсюду.
Полным городские темницы полны,
И местью упиться не терпится люду.

Для скорой расправы верёвки несут,
Качаются петли на окнах раскрытых.
Не знает пощады безжалостный суд,
Квитаясь за кровь вероломно убитых.

Закатится солнце, и ночь поспешит   
На страсти людские   набросить  завесу.
Но город, не спящий в тревожной тиши,
Надолго запомнит кровавую мессу…