Жизнь на краю, на грани имеет особый привкус...

Жизнь на краю, на грани имеет особый привкус.
Ноги свесились в пропасть, но смотришь зачем-то в небо.
Пейзаж за спиной коптит, воняет как старый примус.
Порой неохотно бросит кусок насущного хлеба.

Что небо, что пропасть эта затянуты серой дымкой.
Туман под ветром клубится, иллюзии порождает.
То чёрт промелькнёт и сгинет с глумливой своей ужимкой,
то ангела свет вдруг вспыхнет. Но ангелы залетают

на грань разделенья редко. Она для них непрозрачна
и тяжесть вниз пригибает крылья им с непривычки.
И людям на грани тесно и слишком сыро и мрачно -
ни смерти, ни жизни толком на узенькой перемычке.

Можно сидеть годами и никого не встретить,
а перемычка эта за горизонт уходит.
Дни всегда темноваты. Ярко и полно светит
здесь луна, а не солнце. Ночью она восходит

из бездны на небо прямо, но остаётся рядом.
Её апогей намечен невысоко и можно
её приласкать случайно направленным в небо взглядом,
давно от всего уставшим. С луной поладить несложно.

А днём горизонт вздыхает, бормочет по-стариковски.
Ему работы хватает присматривать за пространством.
За миллионы лет он поседел чертовски,
но сидит и ни с места, горд своим постоянством.

Жизнь на краю научит забытой людьми повадке
разговаривать с миром без слов и даже без мыслей.
Вот только сны дичают и норовят украдкой
в пропасть или на небо сбежать, пока не прокисли.