Парень молодой

     Осень. Ночь. Электричка Тверь – Торжок.
     Молодой милиционер, не торопясь, идёт по полупустому вагону и тщательно вглядывается в лица каждого пассажира. В прицел его прищуренных, как у китайца, глаз попадает пьяный пожилой плохо одетый мужик с синяком под глазом и двумя шуршащими пластиковыми пакетами, набитыми скомканными газетами, постоянно копаясь в которых, он каким-то образом находит то, что ему нужно: то мятую  карамельку, то пузырёк настойки боярышника, время от времени в два глотка ловко им опорожняемый. Кроме вышеупомянутых продуктов, из под ручки одного  пакета торчит голова уже отморозившейся крупной рыбины, ближе ко дну из дыры величиной с мужицкую ладонь – её грубый хвост, а сбоку, тоже из дыры, колючий плавник. Милиционер, не представившись, сильно обрадовался мужику:
– А! Вот ты где?! Ну, вставай, со мной пойдёшь.
– С чего ты взял, что пойду? Не, мне к бабе надо, я должен ей продукты питания, за которыми она меня в Тверь посылала, доставить.
– И где ж твои продукты?
– Ты что, парень, слепой, не видишь рыбу в пакетах? 
– Во-первых, я тебе не парень, а товарищ милиционер в форме – значит, при исполнении служебных обязанностей.
- Ой, а ты откуда хрен такой?
- Из Тамбова, - почему-то брякнул страж порядка.
– Тамбовский волк мне не товарищ.
– Ваше мнение, гражданин, меня совершенно не интересует. И одна голова рыбы это ещё не продукты.
– Одна голова? Ой, не смеши моё внутреннее я. А хвост? А плавник?! О, какая рыбина, не краснопёрке чета! Ты хочешь, чтоб весь мой улов протух? Это ты моей бабы ещё не знаешь, она ж тебя уделает, как... меня на той неделе! 
– Паспорт покажи.
– Сейчас достану… в портках где-то запутался…
– Шутить будем потом и не здесь, а в клетке.
– Тебя в клетке держат? Не завидую. Подневольный, значит?
– Паспорт! – каркает служебно обязанный, так каркает, что близ сидящие пассажиры подскакивают, будто ошпаренные его голосом и лезут в свои карманы и сумочки за документами, а те, что сидят подальше, как по команде поворачивают головы в сторону, откуда исходит рёв, и растопыривают глаза.
– Вот он, на…. Ты что, думал у меня паспорта нету? На и удостоверение погляди…. Да, я награждённый! И супруга моя награждённая! А ты?
– А я вот тебя сегодня посажу, и меня тогда наградят... завтра.
– Посади, попробуй. А я тебя тогда ножиком зарежу, складником.
– О, куда тебя понесло: и холодное оружие носишь при себе, и угрожаешь органам правопорядка. Поднимайся, говорю, пойдём!
– На ходу соскакивать будем? Только, чур, ты первый, а я потом… погляжу. Договорились?
– Там договоримся, в тамбуре - вылетишь, как пробка из твоего пузырька!      
– За кого ты меня, паря, принимаешь, я всё понять не могу! Ты думаешь, я кто? Я ж тебе документы показал настоящие! Я работаю: скот колхозный пасу в Торжке! А ты бродяга с Сахалину! Я не боюсь вас, тунеядцев! Люди, подсобите мне отбиться от этого пастуха! Завтра скот ты за меня пасти будешь? Кому-то ж надо.Не будешь. Я домой еду, в Торжок! А ты меня хочешь ссадить.
– Теперь ты со мной едешь, в Лихославль.
– Неее! Руками ко мне не прикасайся! А паспорт не отдашь – и чёрт с ним! У меня его корова в прошлом году ела, а в позапрошлом кто-то из порток вытянул. Я уж этот третий получил и четвёртый выхлопочу, можешь не сомневаться! А жена у меня хорошая, лучше твоей – не зря она в Сибири родилась! Значит, и я тоже сибиряк! Мы, сибиряки, народ крепкий! Хрен нас сломаешь! Вот так-то, парень молодой! «Через рощи шумные и поля зелёные вышел в степь карельскую парень" – ты со мной!» – выходил, словно герой, с песней на лихославльский перрон награждённый мужик, подталкиваемый сопровождащим его внутренним органом.