Покаяние фарисея

  (Друзья мои, в своей книги уже к 60-й странице я выплеснул на фарисеев целый ушат гневных и саркастических фраз. Но пришлось задуматься: А как же "автор" ((объявленный на обложке, хотя автором вынужденно стал я - по экономическим соображениям Издательства и ввиду полной теоретической беспомощности того "автора")) предстанет перед коллегами, если он всех их подверг "порке". Думал я, думал - и меня осенило: надо покаяться, объявив себя "жертвой обстоятельств". Вот это далее и будет сделано - прошу вашего внимания, которое будет, надеюсь, вознаграждено: с.60-61.)
   Прошу прощения у всех своих читателей и авторов анализируемых книг и еще раз подчеркиваю, что это не "проработки", не пасквили, а покаяние - покаяние в соучастии в неблаговидных делах. Все мы знали, что такие наши "монологи" не могут услышать те "миллионы личностей", о которых мы вели речь.. (( Фарисеи-то объявили личностями всех советских граждан и с пеной у рта воевали с теми коллегами, которые посмели с ними не соглашаться))... Чаще всего наши книги были обращены к столь узкому кругу читателей, что их можно было перечесть по пальцам.
  Однако у нас и не было выбора: либо писать так, либо молчать. А значит, не преподавать, не обращаться  к студенческой аудитории. Но без такого обращения теряли смысл жизни многие из нас.  И кроме того,в сердце каждого советского философа никогда не умирала надежда на перемены к лучшему, когда можно будет говорить о проблемах личности во весь голос, а не жевать кислую жвачку, выданную под расписку на очередном партсобрании.  Ведь о наших возможностях свидетельствовало, например, введение к одной из  работ: "В этой книге речь идет  о важнейших стимулах человеческой деятельности - потребностях, интересах и ценностях. Что человеку НУЖНО, в чем он ЗАИНТЕРЕСОВАН и что ему ДОРОГО в жизни"...
 Вот как мы могли бы писать! Но не писали, стиснутые тугими лямками... и наш язык всё более становился подобным "новоязу" Оруэлла, процесс создания которого блистательно описан им в книге "1984".
  Итак, нашу полемику с западными философами мы проиграли, как проиграли в политической игре наши политики и партийные руководители. Наша Гордость - "Человек социалистического типа" на поверку оказался отчасти махровым обывателем, отчасти субъектом "инстинктивной активности" - и,видимо, самой большой части - ничего не понимающим субъектом, сначала верующим во всё, что ему вещали  средства массовой информации, а потом разуверившимся во всех наших ценностях, снизившим уровень потребностей и переориентировавшим все свои интересы.
  Нашу методологию подхода к личности  мы не смогли использовать в полную силу по множеству причин политического, идеологического, субъективного характера.  Прямое сопоставление свобод и благосостояния  личности Запада и нашего "Востока" лишало убежденности в преимуществах социализма любого, кто мог воочию проделать такое сопоставление.
  Словом, наши попытки опровергнуть Маркса путем подмены тезиса "бытие определяет сознание" тезисом "сознание определяет бытие", - на что так долго рассчитывали наши руководители и мыслители, - потерпели полный и заслуженный провал. Да будет - как говорили прежде -  всё это нам горьким, но великим уроком!
  ((Это конец первой главы - о спорах наших мудрецов и тех, западных и восточных))