Цена

Как измерить человеческую боль?
За сколько единиц положена тут жалость?
Расти, стараться и бороться амбицией за свою роль?
Или просить, всем кланяться и унижаться?

Как найти свободе цену и понять,
Где заслуженное её положение?
Сколько нужно плакать, чтобы после радостно сиять?
Сколько подниматься вверх, чтобы разбиться после, при падении?

Как заслужить или хотя бы заиметь
Себе своё естественное имя?
В кого тут верить, чтобы внутри размеренно твердеть,
Одновременно с тем смягчившись под колёсами худыми.

И равномерно вобрав воздух высотою неба,
Неспешно уловив едва сухой и левый спор,
Как не дойти до состояния свирепства,
Имея явный крик под шёпотом меняющихся пор?

Как мне вползти в четверостишие
Ритмичным ярким признаком замедленного счастья?
И сколько будут стоить все последствия величия,
Что тяжко отпустить, когда уж начало

Оно водить цветные хороводы?
На страхе лет стремительный разбег
Все израсходует мои живые доводы
О том, что когда счастлив - спокоен человек.

Мне не заметится в поверхностном дыхании
Тяжёлая и важная струна.
Она порвёт живые цепи грубых в оправданиях.
И молча взвизгнет у окна.

И будет стоить не бесчисленное множество
Монет, ни очередь таблиц богатых элементов.
А боли душ, пролитой в это творчество
И сильных горьких потрясений и живых моментов.

Растёт. Пустое поле расширяется.
Уже не встретить этой детской беззащитной чистоты,
В которую ещё здесь каждый, нет-нет, да слоняется.
Туда, где нам ещё чуть видно неземные сны

Глубокого, но не холодного, а тёплого
Уюта. И разрезая после выхода вот эту пустоту,
Кто здесь решится выключить в себе взрослые вопли?
И кто рискнёт выбрать дорогу Ту?

Где ты? Невидимый, немой и одинокий,
Ты прячешься по клеточкам квартир.
Тебе смешно, грешно и недалёко
От всех. На самом деле ты - один.

И если не случиться больше чуда,
Если не подошлют иль не успеет вдруг подмога,
Неясно, как потом сравнять это живое время "счастья всюду"
С последующим приобретением "всего и понемногу".

Не в знаниях. Там ещё можно разгадать
Все скрытые или, на первый взгляд, пустые тайны.
А в верности в одно, что сильно теребит плотскую страсть
Заполучать себе всё, что не нужно. И заранее.

Чтобы потом упорно от дурного избавляться.
И в этом состоят всей нашей важной жизни дни?
Чтоб с головой в этой возне валяться,
А после же вымаливать жить в поле, Без тюрьмы?

Очнись! Мы все безумно разные.
Но здесь не отличаются ни головы, ни кости.
Просто в один день встать бы с новых ног и выключить всё радио.
И не вбивать в своё же темя гвозди.

И позвать в гости всех богатых новой модой,
И рассказать им, бедным, побольше, да о простоте.
Стереть все языки смертельно-мёртвые природой.
Чтоб гниль не гнула в наших скулах линии, подобранные перед на листе.

Чтоб было всё заверено дыханием,
А ни отобранным не у себя пером.
Какую цену ты увидишь на прощании
С последним сном? Порубишь топором

Все сильные канаты? Или напротив
Сожмёшь покрепче слабое начало?
Что сделаешь ты, если все встанут против?
Как ты поступишь? Умрёшь или начнёшь сначала?

Нет. Это вовсе не одно и то же.
Ты спишь, все пуговицы вряд.
Решай сейчас, почём сегодня твоя жизнь и кожа.
Неважно, какова валюта у других, тех, что на ней лишь говорят.

Октябрь, 2018