Ах, в детстве петь я не умела

Ах, в детстве петь я не умела,
Меня влекла другая стать,
Я танцевать всегда хотела,
Под звуки музыки летать(порхать).
«У ней балетная стопа
И вдохновение во взоре,
Но балериной чтобы стать,
Придется девочку надолго
В училище Вагановой отдать».
«Мне дочь нужна, не балерина»,
Услышав грозный приговор,
(Мне было пять или четыре),
Я скромно опустила взор.
И мы покинули столицу,
В военных жили городках.
Не до балета – быть бы живу,
Мечту бы в сердце удержать.
А петь и танцевать хотелось,
Хотелось звуки извлекать,
Под звуки строгого( венского) оркестра
На сцене оперной блистать.
А мама пела, ах, как пела,
Подружки с завистью клялись.
Что никому еще, наверно,
Так страстно не кричали «Бис».
И вот мы под руку гуляем,
Ведем душевный разговор,
Любимой Родины напевы
Мы на два голоса поем.
Учительница первая моя,
Всему меня ты научила, мама,
И песни петь, и слушать соловья,
Людей любить, и действовать упрямо.
Дебют мой первый был таков:
Однажды на уроке пенья,
Пропев куплет из песни про любовь,
Услышала аплодисменты.
Был голос тонким и высоким,
Совсем на мамин не похожим,
Но чисто он звучал, красиво,
Была в нем внутренняя сила.
И с той поры запало в душу мне
Звучанье голосов, различных в высоте.
А вскоре в музыкальной школе услыхала
Про интервалы: прима, терция, октава.
И переростком ведь туда отдали
Меня родители: окончен был набор,
У строгих педагогов я училась,
Науку их я помню до сих пор.
За исковерканные мною гаммы
Я, помню, меня была по рукам-    несильно
Учительница строгая, прямая,
Красивая еврейка Либерман.
В сольфеджио я делала успехи
И пела своим слабым голоском
Отрывки партий, арии, куплеты
И все, что можно было петь тайком.
И с той поры пою я день-деньской,
Бывает, даже ночью нет простоя,
Жалею лишь  о том, что  не могу
Я танцевать, а так охота…
Всплеснуть руками в танце залихватском
И  в этот миг не помнить о годах,
Забыть совсем о бедах и заботах,
Лишь музыка звучит у нас в сердцах.
Головку вскинуть выше горизонта
И дробью выбить, что душе угодно,
Пропеть и проплясать всей силою таланта,
Пока не пробили  судьбы куранты.
Взмахнуть подолом юбки кружевной,
Объять всем сердцем этот шар земной,
И устоять во время злой годины,
Не знать ни в чем ни дна, ни половины,
Восторг и восхищенье миром подарить
Тому, кто в этот мир торопится вступить.
Без лишнего апломба, профанады
Дарить себя, не требуя награды,         
И разъяснить без лишней суеты.
Реальность и несуетность мечты.
Реальна ли мечта? Возможно ль, ей не сбыться?
Когда душа поет и просит: помоги!
Тебе уж сорок, скоро жизнь промчится,
Свои таланты где-то примени.
А есть ли он, талант?
И есть ли одаренность?
А сможешь ли?
Возможно, что смогу,
В мучительных сомненьях и раздумьях
Так провела я не одну весну.

 
Бежит за мигом миг, за годом год,
Решив найти народный русский хор,
Сначала подалась я на Полтавскую,
И пела целый год я у Татарской.
Узнала о себе, что я робею,
Ни петь, ни танцевать я не умею,
Стою, как пионерка, на концерте,
………………………………………
С лицом неартистичным, хуже смерти.
И только в девяносто третьем,
Поняв, что смерть реальна и близка,
Случилось это после смерти папы,
Запела в полный голос, ну, звезда!
Затем судьба меня по кругу поводила
И, привела, по счастью, наконец
В учреждение Московского района
С названьем непонятным «КДЦ».
Там хором заправлял некто Михалкин,
Гилевский на баяне нам играл,
Ревуцкая и Шмыгина-цыганки,
А с ними и Михалкин зажигал.