Последний долг

Лежит, горя в чудовищном бреду;
А люди шепчут над костьми да кожей:
«Он всех спасал, не собирая мзду,
Теперь спасти себя не может».

А он лежит, и истлевает прах,
Который телом раньше называли.
И просьбу кто б заметил на устах:
«Прошу, подайте воду, что в стакане»…

Остался он один в безмолвной тишине,
А за окном кружится ночь, и з`има
Пургою застилает путь луне,
И окна, и дома сребром покрыла.

А он лежит, считает смерти час.
Вдруг постучали громко со всей силы.
Хотел ответить – голос вдруг погас,
И не сумел «войдите» громко крикнуть.

Вошла старуха, а за ней старик,
И парень внёс девицу молодую.
Больной в кровати головою сник,
Но в сердце прошептал вдруг: «Должен и смогу я».

Он встал, как будто всё в порядке,
Борясь с желаньем волком выть,
И умывая руки в кадке,
Хотел упасть и всё забыть.

Старуха тихо прошептала:
«Прости меня, я уж стара,
А так, сама бы принимала,
Ведь повитухою была».

Он знал, что больше не сумеет,
Не сможет никого лечить,
Но эту жизнь он всё ж согреет
И сможет миру подарить.

Он прошептал: «Помилуй, Боже!
Я жизнь другому отдаю.
Прошёл я путь свой очень сложный
И всей душой благодарю!»

Он покачнулся – как же крикнуть
Ему хотелось в этот миг!
Сомкнулись зубы с болью дикой,
И боль вонзилась в его грудь.

И так всю ночь, сжимая зубы,
Терпя смертельный жар-огонь,
Он отдавал все силы в руки,
Не проронив ни звук, ни стон.

…А утром люди в домике нашли
Младенца-сына, матерь молодую,
Врача – лежал он на земле,
Как будто бы её целуя.

Всех потрясла его судьба
И смерть, что в долге перед всеми,
Без осуждения и зла
Он отошёл обратно в землю.