Ноябрь

   Хотелось иногда свечу зажечь,
Для верности измученного слова.
За окнами -- метель... И льется ее речь,
Как брошенная швейкою основа

  Серебряного тканья... Песни снов
Пока не рассказали  о любви.
Но плещет тихо сумрак глаз твоих,
А я -- сгораю: снова...снова... снова...

  Здесь музыка -- несобранная власть
Над шлейфами стихов и тусклой прозы.
Ноябрь диктует негу, сон и страсть;
Мой странник вновь плетет судьбы морозы...

   Здесь пара глаз мерцает  на подпечке,
Лениво песнь свою мурлычет кошка...
Замерзшая под лиственницей речка
Уснет не скоро. Ровная пороша...

  Снегов убранство верною строкой
Пусть ляжет в оперенье синевы,
Что ночью нам приходит над рекой,
Забывшей о тепле лесной травы:

 Ты -- морок поднебесный, будто роза,
Что спит на подоконнике в февраль.
Моя страна -- мечтания и грезы.
Твоя же -- жаркосолнечная даль...

  И свечи -- не разгонят полутьму
В полночных дисках странного светила.
Кому-то -- вещь, а странности -- кому?
Наверно, моя девочка просила

  Без голоса, лишь мыслью -- показать
Грядущее... Что ж, будут небеса...
А где-то блещет золотом  та рать,
Которая хотела на глаза

 Накинуть ту, вуаль, что без названий
Кричит о сокровенном... Где тот мир,
Что был в сознаньи нежно-дикой ланью?
Но наш жестоковыдуманный тир

 Мишенями еще не прорастал
На скатах крыш неведомой тоски.
Я так хочу прокрасться в бальный зал
И -- чувствовать касание руки

 Той горечи, что грезит сквозь миры
Нежданным пленом искренней мечты.
Не знаю)... Пусть уж реки красоты
Несут душе волшебные дары... 
 
 Вот так порой горит моя звезда
В сраженьи, незапятнанном злой лестью.
Наверно, мне пора уж в холода,
А ты, звезда, стремишься в поднебесье...

   Пока не говори мне о любви.
Еще раз будут плен и молчаливость.
Два карих озерца -- глаза твои.
Ты прошлой ночью мне опять приснилась)