699-701. Юлий Даниэль

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . с. 699-701

ЮЛИЙ ДАНИЭЛЬ
– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
1925, Москва - 1988, там же

Сын  литератора,  писавшего  на  идиш.   Когда  на   Западе  стала  печататься  политическая   сатира  на
советскую  жизнь,  подписанная  явными  псевдонимами – Абрам Терц  и  Николай Аржак,   КГБ начал
охоту  за  их  авторами,  а  раскрыв  псевдонимы,  устроил   первый  диссидентский  процесс.  На скамье
подсудимых вместе с критиком Андреем Синявским оказался фронтовик – Даниэль, дошедший с боями
до  Восточной  Пруссии,   где  автоматной  очередью  ему  перебило  руку.   После  войны  он  закончил
филфак  МОПИ,  учительствовал  в  Калужской  области,  писал  прозу,  переводил  стихи.  На процессе
держался  не  только  с  достоинством,   но  и  с  юмором.   Получил   5  лет   лагерей   строгого   режима.
Вернувшись,  не  захотел  уезжать  на  Запад.  Но  лишь  к  самому  концу  жизни  он  увидел  свои стихи
опубликованными у себя на Родине. На его похороны из Парижа приехал его "одноделец".

'– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
(1)
. . . . . . * * *
.
Ты здесь, со мной, вседневно, ежечасно
Прощеньем, отпущением грехов:
Ведь в мире всё покорно и подвластно
Божественной невнятице стихов...            
. . . .
6 декабря 1965
'– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
(2)
. . . . . . ПРИГОВОР
.
Да не посмеешь думать о своем,
Вздыхать о доме и гнушаться пищей:
Ты — объектив, ты — лист бумаги писчей,
Ты брошен сетью в этот водоем.
.
Чужие скорби грусть твоя вберет,
Умножит годы лагерная старость,
И лягут грузом на твою усталость
Чужие сроки северных широт.
.
Пускай твоя саднящая мозоль
Напоминает о чужих увечьях.
Ты захлебнулся в судьбах человечьих —
Твоей судьбой теперь да будет боль.
.
Да будешь ты вседневно грань стирать
Меж легким «я» и многотонным «все мы»,
И за других, чьи смерти были немы,
Да будешь ты вседневно умирать.
.
Да будет солона твоя вода,
И горек хлеб, и сны не станут сниться,
Пока вокруг ты видишь эти лица
И в черных робах мается беда.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Я приговору отвечаю:
— ДА.
. . . .
22 февраля 1966
'– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
(3)
. . . . . . ПОСЛЕДНЕЕ
.
Этот год уйдет с пустой котомкой,
У ворот помашет мне рукой,
Пеленой возьмется, гладью тонкой
Надоевший, скучный непокой.
.
Будет жизнь вовсю великолепна,
Только вдруг, в какой-то странный миг,
Замолчу, оглохну и ослепну,
Отрешусь от спутников моих;
.
Солнце помрачённое остынет,
Бред ворвется, вломится в окно,
Добрая беседа опостылет,
Напрочь разонравится вино;
.
Не с хандры пустой, не с перепою
Загорюю о своей судьбе,
Нежное услышу: «Что с тобою?»
Вовсе не услышу: «Что в тебе?»
.
А во мне уже необратимо
Два железа ржавых с двух сторон,
Пыльная сухая паутина,
Чёрствый карк невидимых ворон,
.
Сны — ох, эти сны! — как будто на смех,
Слабый ветер, в горле горький ком,
В серый цемент вляпанная насмерть
Койка с полумертвым тюфяком
.
И необычайный, непривычный,
Вспомненный, приманный, как блесна,
Жёлтый, жаркий, обручный, яичный,
Вольный, вольный, вольный цвет окна...
.
Что же мне — надеждой сердце нежить,
Что душе не век, мол, быть рабой,
Что исчезнут небыль, нежиль, нежить
И что боль пройдет сама собой?
.
Призрак мой с запавшими щеками,
Плач немой по прелести земной.
...Тонкий лед, неверный под шагами,
Над ночной бездонной глубиной.   
. . . .
1970.  Владимирская тюрьма
'– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
(4)
. . . . . . НА БИБЛЕЙСКИЕ ТЕМЫ
.
Да будет ведомо всем,
Кто
Я
Есть:
Рост — 177;
Вес — 66;
Руки мои тонки,
Мышцы мои слабы,
И презирают станки
Кривую моей судьбы;
Отроду — сорок лет,
Прожитых напролет,
Время настало — бред
Одолеваю вброд:
Против МЕНЯ — войска,
Против МЕНЯ — штыки,
Против МЕНЯ — тоска
(Руки мои тонки);
Против МЕНЯ — в зенит
Брошен радиоклич,
Серого зданья гранит
Входит со мною в клинч;
Можно меня смолоть
И с потрохами съесть
Хрупкую эту плоть
(Вес — 66);
Можно меня согнуть
(Отроду — 40 лет),
Можно обрушить муть
Митингов и газет;
Можно меня стереть —
Двинуть махиной всей,
Жизни отрезать треть
(Рост — 177).
— Ясен исход борьбы!..
— Время себя жалеть!..
(Мышцы мои слабы)
Можно обрушить плеть,
Можно затмить мне свет,
Остановить разбег!..
Можно и можно...
Нет.
Я ведь — не человек:
(Рост— 177),
Я твой окоп, Добро,
(Вес — 66),
Я — смотровая щель
(Руки мои тонки),
Пушки твоей ядро
(Мышцы мои слабы),
Камень в твоей праще.
. . . . .
'– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
(5)
. . . . . . ИЗ ЦИКЛА "ЧАСОВОЙ"
.
...А если я на проволоку? Если
Я на «запретку»? Если захочу,
Чтоб вы пропали, сгинули, исчезли?
Тебе услуга будет по плечу?
Решайся, ну! Тебе ведь тоже тошно
В мордовской Богом проклятой дыре.
Ведь ты получишь отпуск — это точно,
В Москву поедешь — к маме и сестре.
Ты, меломан, порассуждай о смерти —
Вот «Реквием»... билеты в Малый зал...
Ты кровь мою омоешь на концерте,
Ты добро глянешь в девичьи глаза.
И с ней вдвоем, пловцами, челноками,
К Манежу — вниз, по тротуару — вниз...
И ты не вспомнишь, как я вверх ногами
На проволоке нотою повис.
...Тих барак с первомайским плакатом.
Небо низкое в серых клочках.
Озаренный мордовским закатом,
Сторожит нас мальчишка в очках.
. . . . .
'– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
(6)
. . . . . . ЛИБАРАЛАМ
.
Отменно мыты, гладко бриты
И не заношено белье,
О, либералы — сибариты,
Оплот мой, логово мое!
.
О, как мы были прямодушны,
Когда кипели, как боржом,
Когда, уткнувши рты в подушки,
Крамолой восхищали жен.
.
И, в меру биты, вдоволь сыты,
Мы так рвались в бескровный бой!
О, либералы — фавориты
Эпохи каждой и любой.
.
Вся жизнь — подножье громким фразам,
За них — на ринг, за них — на риск...
Но нам твердил советчик-разум,
Что есть Игарка и Норильск.
.
И мы, шипя, ползли под лавки,
Плюясь, гнусавили псалмы,
Дерьмо на розовой подкладке —
Герои, либералы, мы!
.
И вновь тоскуем по России
Пастеризованной тоской,
О, либералы — паразиты
На гноище беды людской.
. . . . .
_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _
– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
дополнительно:
                Юлий Маркович Даниэль
                родился –  15 ноября 1925 (Москва)
                умер       –  30 декабря 1988 (там же)
                прожил  –  63 года
_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _
– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . З Н А Й « Н А Ш И Х « ! . . . . . . . . . . . . . . . . .  http://www.stihi.ru/avtor/mc00001
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Сергей Мигаль Екб . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  http://www.stihi.ru/avtor/mc001
'