Когда все было предрешено

На циферблате застыла осень, упала камнем в вечерний смог. Когда темнеет, примерно в восемь, туман приходит на твой порог.

Приносит к дому отцветший майник и листья клёна, дубовый прут. А на плите закипает чайник, и замедляется ход минут. Ты изучаешь пейзаж за рамой, и пол, и трещины на стене. Минут пятнадцать болтаешь с мамой рисуя пальцами на окне. И ты расскажешь ей об ангине, о том, как кофе залит рукав, о новом свитере в магазине, ну, в общем, важное умолчав:

Не скажешь то, что минутно рядом: любовь и горести пополам. Ты смотришь в кружку потухшим взглядом пытаясь что-то увидеть там.

Ты знаешь: время ничто не лечит, всего лишь памяти блекнет свет. Очередной бесконечный вечер уходит, чтобы впустить рассвет. И ты тоскуешь по тем, кто вряд ли ещё когда-то зайдёт на чай.
Ты точно знаешь, что всё в порядке,
Всего лишь осень велит: скучай.

Туман как плед упадёт на плечи,
Ты вместо чая нальёшь вино.
Не лечит время, (Ничто не лечит),
Когда все было предрешено.