Мудрая латынь. Карающая власть щадит ворон...

Карающая власть щадит воронов,
но обрушивается на голубей
                Ювенал

Карающая власть щадит ворон,
Но, голубей отстреливает чётко,
Сегодняшним властям такой закон
Присущ, почти как, выпивохе водка.

Не тирания – твёрже той оскал,
Там пух летит у соколов и галок,
А нашей власти тот в прицел попал,
Кто осторожен, боязлив и жалок.

Закон рихтует тех, кто простоват,
Послушен, честен, искренен и тонок,
Богатых не нажил себе палат,
И сторонится жульнических гонок,

Кто не пройдоха и не феодал,
Кто не отмечен хитростью и злобой,
Кто и пропал, как в руки к ней попал,
Проглочен ненасытною утробой.

Но, почему разборчива так власть,
И применяет силу осторожно,
И умеряет там, где нужно страсть,
И взвешивает, что нельзя и можно.

Быть может, здесь разгадка только том,
Что власть, как новорожденный младенец,
Пока сосёт сосок беззубым ртом,
Пока в плену пелён и полотенец.

Пока пешком бредёт она под стол,
Она слаба, смирна и простовата,
Но, срок придёт – под ней прогнётся пол,
И сотрясут мир ярости раскаты.

Хотя один нехитрый тут нюанс
Не обойти ни умным, ни пройдохам,
И он, быть может, и спасает нас,
Что, в общем-то, по-своему неплохо.

Ведь мир кругом нас уж давно не тот,
Не прежний – даже власти то понятно,
Уходит он стремительно вперёд,
И машет нам рукой - Адью,  ребята,

В своей вы оставайтесь простоте,
И думайте, что вы в преддверье рая,
Ища свою идею в темноте,
Весь мир кругом кляня и презирая.

Что им ответим – Пушкин жил средь нас,
Мы строили плотины и ракеты,
Ну, и затем – зачем Христос нас спас,
О чём твердят пророки и поэты.

А, впрочем, спор не кончен нипочем,
Мы вас обгоним и ещё не вечер,
Лишь разживёмся грамотным вождём,
И в трюме тряпками законопатим течи.

Мы свой торим, отдельный, русский путь,
Владык своих хоть материм, но верим,
Что мы ещё придем куда-нибудь,
Иль приползём, по самой крайней мере.

Мы гнём своё, власть тоже же гнёт своё,
Себе рай мастеря с отдельным входом,
И вновь, и вновь жиреет вороньё,
И худо воробьиному народу.