Времениться...

      Такие в сущности очень странные констатации о самом себе, когда человек говорит :" у меня нет времени". Это говорится как что-то самое простое на свете, ну нету времени, неужели неясно, но, может быть, это одна из самых загадочных вещей, которые человек говорит о себе. Как и "будет время"("потом у меня будет время"). Не человек устроил так, что у него нет времени; человек устраивал что-то совсем другое, и забота о том устройстве сделала так, что "нет времени"; и когда человек хочет устроить(устроиться) так, что у него "будет время", то какое время у него будет, какого рода время, когда ясно, что для устройства того, чтобы то время "было", требуется время, требуется так, что человек оказывается в ситуации когда у него "нет времени"?
Время как-то приходит и уходит, его вдруг "нет", потом оно вдруг "есть"; и всегда есть вещи, для которых время есть: и именно потому, что такие вещи всегда есть, у человека всегда в каком-то смысле и для чего-то времени нет.

           В. Бибихин. Ранний Хайдеггер.


        Есть время на озабоченность вещами и нет времени на самого человека, и кажется ему и так он устроен, что озабачиваясь вещами, он сам себя утверждает в мире, но в иносказание о себе: " у меня нет времени" проговаривается, что ничего не происходит, нет никаких сдвигов и по-настоящему времени то и нет - и не у него вовсе в кармане, а вообще как происходящего.
        Но как же не озабачиваться вещами - жить голым и без ничего, да и структура человеческая такова, что необходимо проявляет данную заботу. Вот и получается, что человек "попал" - попал в разрез времени и времён, в проблематичность своего собственного существования, от которой хочет сбежать.
Когда время есть? В каком-то смысле оно всегда есть - говорит Бибихин - только на что? На что распространяется это расхожее имение времени? На что-то такое, что кажется человеку связанным с ним самим, вот он и пашет, вот он и вкручивает себя всё дальше и дальше, и получает закономерно печальный итог - на другие "вещи", действительно важные, касаемые его человеческой истинности времени нет. Тут отданность и заслонённость одним уничтожает другое. Так что время есть, но какое-то не такое при пристальном его рассмотрении. "Видишь время какое наступило, Алиса?" - как у Высоцкого в песенке о времени.
        А как должно быть с временем истинным? Да мы не знаем, даже опыта нет. Не добираемся мы до времени и до самих себя. До того времени - что пространство человеческого развития, как сказали классики. Такого времени, в котором я расширяюсь и сбываюсь.
        Мы - специалисты по уже ставшим временам, зафиксированным в готовых вещах и структурах, мы к ним прилаживаемся - как бесплатное приложение к ним. На них пытаемся наращивать свою жизнедеятельность. И кто с достаточной ясностью видит, что это чревато? Только тот, для кого такое время хотя бы иногда не бывает существенным. Кому хотя бы иногда приоткрывается возможность почувствовать время как свою собственную структуру, произведённую самим тобой, а не принимаемую извне как данную.
       Часики то тикают объективно - так считаем мы, но почему-то у какого-то бегут, у кого-то тянутся. Это косвенно мы ощущаем, что времени без нас нет - мы, сами своё время.
       Время производится на свет также, как и мы не даны раз и навсегда, а порождаемся. При движении нашей экзистенции каждый раз структурируется время, задавая определённый масштаб и размах прошлому, настоящему и будущему. Время из нас выбрасывается вперёд нас таким образом, чтобы мы его потом нашли и ощутили. И в нашей размерянной или отмерянной жизни так и получается, что наше время всегда либо впереди, либо позади нас, никогда не "с нами в ногу". Ленивое время, сонное время, жуткое время - множество ощущений и восприятий времени со стороны. Отчуждённая сила времени подавляет в любом случае, будь оно сонное или же развлекательное - будучи нами, не будучи нами - в любом случае "противу нас".
       Время - это всегда время происходящего События или со-бытия человека, все остальные времена - его производные или тени. В них легко затеряться. И теряемся, и кружим, и множим дальше времена через свою рассеянность и распылённость.
       Не то, чтобы мы не должны были быть рассеянными и "времениться", дифференцироваться вплоть до мелочей, а то что мы должны были бы с такой же быстротой и мощью уметь собираться - разбросав семена, уметь собирать их, окидывая широким и единым взглядом весь посев. Но вот единиться мы не умеем.
       Когда Хайдеггер пишет, что время времениться, мы читаем это как белиберду и фразеологическую тавтологию, как философские игрушки с понятиями и словами. Встаём, выходим из аудитории или отрываемся от книжки и идём "времениться" как раз... Вот где ирония, не в Хайдеггеровской фразе.