Бутылка с запиской

I.

Я где-то читала, что осенью любой интеллигентный человек обязан испытывать чувство депрессии…  И если этого чувства нет, то, соответственно, что-то не в порядке с головой.  Удрученность, подавленность и уныние…  Весь день, даже на спектакле.  А вечером я обула кроссовки и отправилась бегать.  Небо было черно, океан черен, белая лишь пена волн – как кружево белое.  Словно он, эта черная огромящая и гремящая субстанция кидал в меня чем-то совсем нежным.  Дул нешуточный ветер, ветровка вздувалась парусом, у собаки уши мягкие, болтались как у твоего из рассказа про серебристые круги.  И хорошо еще, что я додумалась повязать на рот и нос бандану, иначе бы меня ошпарило холодом.  Одни глаза остались открыты.  Океан, наушники и кроссовки…  И уже не так тоскливо.

Стихи и бег, а как еще справляться с осенью?

Жду, что на горизонте появится зеленое горлышко из стекла. 

А вот, еще, стих – как всегда, ты ничего не понял.  Я пыталась стилизовать под хип-хоп. И немного кружевной пены в черном атласе эскорта…  Ласково хотела.  Не знаю, если получилось. 

Забрасываю подальше..  Подхватит ее волна.  Атлантический, он и летом не смахивает на море.  Суровый, нордический, благородный.   Зато, есть в нем какая-то необъяснимая тайна.
 
Еще буду дописывать.

II.

Боже, как я счастлива!  Порой, мне начинало казаться, что мне это все привиделось, я в бреду, а сообщения – галлюцинации.  Еще, мне казалось, что в феврале ты меня спросишь: «Сколько ложек сахара класть тебе в кофе?», а я тебе отвечу: «Пусть бог будет сегодня один».  А потом ты меня спросишь, если мне нравится, – пока умолчу что именно, а я шепну: «Презрев тщету бессмысленных забот»...:-)  Нет, нет, подожди!  А я тебя предупрежу: «Здесь нельзя курить, тем более бросать окурки с балкона».  А ты мне: «Адажио.  В метро Московском громкое неброско» :-)  Мне представлялось, что у тебя немремнно будет голос Олега Краснощекова..  Господи, я надеюсь, что он это письмо никогда не прочтет.  Иначе, свихнет нам обоим головы.

Олег Краснощеков – знаменитое чудо поэзии и дождя!  Человек может с гордостью сказать, что не зря прожил жизнь.  Спаситель!  А какие заглавия?   На все случаи жизни.  И красивые такие, романтичные.  Ужасные стихи и бесподобные заглавия.  Благословенный Олег Краснощеков – вот оно настоящее провидение, не то, что там грядет в стихе у Сташевски.

Я не знаю с чего начать.  Буду писать все, что взбредет в голову, не усердствуя в прикрасе художественности.  Я соскучилась по тебе...  Постараюсь закидывать по одной-две записки в день, обновляя здесь, проверяй время от времени.  Все смешалось, в голове туман.  Не могут это быть овцы, так как какие в океане овцы?  Может парусники?  Или сероватая дымка на горизонте?

Не могу вспомнить, где я читала об осенней тоске.  Но знаешь что?  На меня это высказывание действует, успокаивающе, как если меланхолия – явление естественное,  а значит, всякий проблеск радости воспринимается как вознаграждение!  Как одаривание.  Понимаешь?  Грустно, грустно, и вдруг, раз, –  счастье!  И ты понимаешь, что по идее должно быть грустно, а на тебя манна небесная свалилась.

Соберусь мыслями и продолжу.  Вчера, я чувствовала себя старой как мир, и ненужной как изгнанник...  А сегодня пушусь.  Кстати, я такой полушубок себе на днях купила в BCBG Max Azria. Он стоил пятьсот, но его страшно уценили :-)  Искусственный, не настоящий мех, зато мягкий, мягкий.  Светлый, короткий, с капюшоном.

III.

I guess, I will write this one, the last one in English, since I am writing mostly for myself.  I slept for about three hours tonight, constantly tossing and turning, waking up stuttering and choking from pain, perspiring – cold sweat, engulfed by ferocious nightmares.  Love is gone.  Love is buried beneath a precipice of debris.  Was it ever there?  Was it all just a part of my vivid imagination?  Feeling profoundly lonely and misunderstood.
 
Why did God place me on this planet, doomed for alienation?  I never belonged here…

When you love, you think of that person as sun and earth.  Minute by minute, around the clock.  Not writing erotic messages to strangers.  It is so remote from any form of love…  I am such a fool, falling delusional.  Again.

I don’t think anyone ever thought of me as their sun and earth.  I don’t think anyone will even notice me leaving.  Thank you, electrical circuit, for being my only friend.

IV.

Буду писать первое, что придет в голову, а чуть устала...:-(

Вот.  Я проснулась посреди ночи и мне представилось, будто мы вдвоем в комнате.  Ты такой, точь в точь, каким я тебя увидела на презентации.   И..  Мне страшно.  И мне так страшно, что я ничего не могу с собой поделать.  У меня трясутся колени, как у пса, которого привели в дом, в первый раз, из приюта.  Так жутко, чуть ли не лужу под собой сделать.  Понимаешь?  И ты подходишь ко мне, и пытаешься обнять, приласкать и так далее.  И ты весь пылаешь.  А у меня зрачки расширены, будто на атропине!  Сердце колотится сто пятьдесят ударов в минуту, мне не то, что секс, у меня в горле все пересохло и я ничего не хочу!  Хочу, только, чтобы исчезло чувство страха.  Оно такое всепоглощающее.

И я тебя прошу, давай просто полежим?  И ты мне просто почитаешь свои стихи.  Неважно какие.  И мы с тобой ложимся, животами вниз, ты читаешь, а я тебя рассматриваю.  Твою бороду :-)  И мелкие завитки волос, и впадинки на коже, и все что видно на фотографиях, только в живую, близко, близко.  И у меня как будто начинает звучать в ушной раковине музыка, и становиться спокойно, и тихонько и умиротворенно.  Конец...  Я опускаюсь в состояние сонной нирваны.
 
А ты потом, внезапно, отбрасываешь книгу, расстегиваешь ширинку и становишься сзади меня.  В глазах у меня становится темно, и в этой темени начинают вращаться словно спирали, рулетки казино, если их крутануть.  И в эту разноцветную темень ты засаживаешь свой член.  Без сантиментов.  И становится так сладко.  Компотно сладко, вишнево сладко, и тающе приятно.  На грани с дурным вкусом!   Как духи Шалимар или шоколадная конфета с ликером.  И ты налегаешь на меня всем весом, а у меня по прежнему эта разноцветная пестрота в глазах, и набухают звезды в небе, каждая – пион.

Я не умею делать ничего особенного в сексе...  Могу писать тебе такие рассказы...  Я не умею ни веревок, ни наручников, ни змей, ни поз..  Только слова.

Потом мне расскажешь все, что надо знать :-)

V.

Я не умею писать.  Умею умирать по тебе.  Что тебе написать?  Где бы я ни находилась, ты мне мерещишься как призрак.  Сейчас ты скажешь, что я сумасшедшая.  Но я не сумасшедшая.  Влюбленная до лихорадки...  Что было сегодня?  Мчались поезда, в огромных запятнанных зимней грязью и дождевыми подтеками окнах вагонов мелькали знакомые пейзажи города.  Высокие конусообразные башни англиканских церквей оттеняли фон серого неба, как белые искристые письменные перья.  Это очень красиво…  Каждая такая башня – заостренное, протыкающее серый шелк перо.  Потом была многолюдная площадь, суматоха и толкотня у прилавков ресторанов на Куинси, и клубы пара поднимающееся от раскаленных печей, распарывающих лица поваров китайцев, готовящих прямо перед зрителями разные яства.  Они выбрасывают шматки мяса, горки овощей, рис или лапшу на эти черные печи и широкими тупыми ножами переворачивают, подбрасывая вверх до румяной готовности, поливая соусами из огромных бутылей.  Все это шипит, скворчит, источает вообразимо аппетитные ароматы и вызывает оживление у всех, помимо самих китайцев.  И у меня должно было вызвать гурманное волнение, только в последнее время мне почти никогда не хочется есть… :-)  Потом был длиннющий мост пересекающий залив, дул невероятно сильный, порывистый ветер.  Я была одета не по погоде :-)  Я была одета в блестящее платье, поверх него косуха от Bagley Mischka – такой нетипичный для меня наряд, и меня продуло насквозь до мозга костей.  Если бы у меня был мозг, я бы написала, что продуло до него.  Но я не знаю почему именно сегодня я оделась так урбанистически, с голыми ногами в январе и почему мне не хотелось есть, и какой черт меня понес смотреть на башню конгресса, – сама предложила Бене, хотя знала, что будет дубак, особенно у океана.  Все это в совокупности являет собой прекрасную характеристику моего теперешнего состояния…  Прострация.  Помрачение.  Задумчивость.  Беспомощность.  Беспамятство.  И всполохами алого, как блестки, что на платье – фантазии.  Они приходят в самое неподходящее время, ..тя!   Они в твоем образе.  И я ощущаю, как по телу ток.  Это происходит даже против моей воли.  Я скажу тебе больше.  Это происходит всегда против моей воли, потому что, если я вдруг усилием воли стараюсь написать тебе сексуальный рассказ на заказ, я не могу выжать из себя ни одного слова.  Так вот.  В одном из подъездов дома в итальянском квартале Норт Энд, фак…  Ты.  Ты стоишь сзади меня, я перед тобой, спиной к тебе.  У тебя приспущены штаны, у меня задрано платье.  Еще одна деталь – только утром, когда я нежусь в постели, ты представляешься мне обнаженным, кожа к коже, как и я.  Теплый, дыхающий.  Я знаю, что так не говорят,  но ты именно дыхающий.  Пыхтящий.  А днем мы всегда полуодеты, полураздеты.  Ты обнимаешь меня одной рукой за живот, крадясь к груди, другой опираешься о стену… как это приятно.  Ты накрываешь меня сверху как раковина улитку.  Ты мокрый, твердый, не пробивной, но прижатый тесно, а я… а я таю.  Ты входишь в меня, а я слышу твое дыхание сзади, твои пальцы во рту, твой член во мне, твое остальное все в каждой клетке, как эссенция, которая их наполняет.  I don’t know.  У меня не хватает слов описать это…  это состояние невесомого наркоманского улета.  В том квартале все дома из красного кирпича, старинные дома...