046-048. Иван Бунин

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . с. 046 – 048

ИВАН  БУНИН
– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
1870, Воронеж – 1953, Париж

Сын мелкопоместного помещика. Один из великих мастеров русской лирической прозы,  начавший как
поэт. Первые стихи опубликовал, будучи семнадцатилетним, первую книгу издал в 1891 году. Получил
Пушкинскую премию за сборник стихов  "Листопад".  Первый рассказ появился в 1893 году.  В  1909-м
был избран почётным  членом Академии наук.  Блестящий  стилист,  он  был  учителем  юного  Катаева
и многих других  одесских писателей.  Он  как  будто  родился  мэтром – суровым,  ворчливым,  иногда
ядовитым.  Всю нежность он отдал прозе, а в жизни и даже в стихах – был более чем суховат. Матовый
холод  и  тусклую  сухость  поэтики   Бунина   не   стоит   торопливо   принимать   за   чопорность.   Это
была самозащита несчастного человека,  который предчувствовал то,  что  у  него  отберут  всё,  что  он
любил.  Генетика  бунинской  прозы,  может  быть в лермонтовской  «Тамани».  Генетика  его  поэзии –
скорее всего в Тютчеве, Баратынском.  Бунин  блестяще перевёл  «Гайавату»  Лонгфелло.  В последние
тридцать лет  жизни он стихи писал лишь изредка.  Октябрьскую  революцию  Бунин  проклял,  да  ещё
с такой ненавистью,  как,  может  быть,  никто  другой.  В  эмиграции  написал  одну  из  своих  лучших
книг  –  «Тёмные  аллеи».   В   1933   году   Бунин   стал   первым    русским    лауреатом    Нобелевской
премии. Другим кандидатом был Мережковский.  Во время войны симпатии  Бунина  были  на  стороне
России,  и  он  высоко  оценил  поэму  Твардовского  «Василий  Тёркин».   Бунин  умер   в  один  год  со
Сталиным   и   стал   первым   писателем  эмиграции,  которого  в  1954-м  стали  снова  публиковать  на
Родине. Но он умер за год до этого в бедности от тяжкой болезни.

'– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
(1)
. . . . . .  РОДИНЕ
.
Они глумятся над тобою,
Они, о родина, корят
Тебя твоею простотою,
Убогим видом черных хат...
.
Так сын, спокойный и нахальный,
Стыдится матери своей –
Усталой, робкой и печальной
Средь городских его друзей,
.
Глядит с улыбкой состраданья
На ту, кто сотни верст брела
И для него, ко дню свиданья,
Последний грошик берегла.
. . . .
1891
'– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
(2)
. . . . . . * * *
Я к ней вошёл в полночный час
Она спала,– луна сияла
В ее окно,– и одеяла
Светился спущенный атлас.
.
Она лежала на спине,
Нагие раздвоивши груди,–
И тихо, как вода в сосуде,
Стояла жизнь ее во сне.
. . . .
1898
'– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
(3)
. . . . . . ОДИНОЧЕСТВО
.
И ветер, и дождик, и мгла
           Над холодной пустыней воды.
Здесь жизнь до весны умерла,
           До весны опустели сады.
Я на даче один. Мне темно
За мольбертом, и дует в окно.
.
Вчера ты была у меня,
           Но тебе уж тоскливо со мной.
Под вечер ненастного дня
           Ты мне стала казаться женой...
Что ж, прощай! Как-нибудь до весны
Проживу и один – без жены...
.
Сегодня идут без конца
           Те же тучи – гряда за грядой.
Твой след под дождем у крыльца
           Расплылся, налился водой.
И мне больно глядеть одному
В предвечернюю серую тьму.
.
Мне крикнуть хотелось вослед:
            «Воротись, я сроднился с тобой!»
Но для женщины прошлого нет:
           Разлюбила – и стал ей чужой.
Что ж! Камин затоплю, буду пить...
Хорошо бы собаку купить.
. . . .
1903
'– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
(4)
. . . . . . ПЕСНЯ
.
Я – простая девка на баштане,
Он – рыбак, веселый человек.
Тонет белый парус на Лимане,
Много видел он морей и рек.
.
Говорят, гречанки на Босфоре
Хороши... А я черна, худа.
Утопает белый парус в море –
Может, не вернется никогда!
.
Буду ждать в погоду, в непогоду...
Не дождусь – с баштана разочтусь,
Выйду к морю, брошу перстень в воду
И косою черной удавлюсь.
. . . .
<1903–1906>
'– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
(5)
. . . . . . КАМЕННАЯ БАБА
.
От зноя травы сухи и мертвы.
Степь – без границ, но даль синеет слабо.
Вот остов лошадиной головы.
Вот снова – Каменная Баба.
.
Как сонны эти плоские черты!
Как первобытно-грубо это тело!
Но я стою, боюсь тебя... А ты
Мне улыбаешься несмело.
.
О дикое исчадье древней тьмы!
Не ты ль когда-то было громовержцем?
– Не Бог, не Бог нас создал. Это мы
Богов творили рабским сердцем.
. . . .
<1903–1906>
'– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
(6)
. . . . . . МУЖИЧОК
.
Ельничком, березничком – где душа захочет –
В Киев пробирается божий мужичок.
Смотрит, нет ли ягодки? Горбится, бормочет,
Съест и ухмыляется: я, мол, дурачок.
«Али сладко, дедушка?» – «Грешен: сладко, внучек».
«Что ж, и на здоровье. А куда идешь?»
«Я-то? А не ведаю. Вроде вольных тучек.
Со крестом да с верой всякий путь хорош».
Ягодка по ягодке – вот и слава Богу:
Сыты. А завидим белые холсты,
Подойдем с молитвою, глянем на дорогу,
Сдернем, сунем в сумочку – и опять в кусты.
. . . .
<1906–1911>
'– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
(7)
. . . . . . * * *
.
Льёт без конца. В лесу туман.
Качают елки головою:
«Ах, Боже мой!» – Лес точно пьян,
Пресыщен влагой дождевою.
.
В сторожке темной у окна
Сидит и ложкой бьет ребенок.
Мать на печи,– все спит она,
В сырых сенях мычит теленок.
.
В сторожке грусть, мушиный гуд...
– Зачем в лесу звенит овсянка,
Грибы растут, цветы цветут
И травы ярки, как медянка?
.
Зачем под мерный шум дождя,
Томясь всем миром и сторожкой,
Большеголовое дитя
Долбит о подоконник ложкой?
.
Мычит теленок, как немой,
И клонят горестные елки
Свои зеленые иголки:
«Ах, Боже мой! Ах, Боже мой!»

. . . .
7 июля 1916
'– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
(8)
. . . . . . ПОСЛЕДНИЙ ШМЕЛЬ
.
Черный бархатный шмель,
                золотое оплечье,
Заунывно гудящий певучей струной,
Ты зачем залетаешь в жилье человечье
И как будто тоскуешь со мной?
.
За окном свет и зной, подоконники ярки,
Безмятежны и жарки последние дни,
Полетай, погуди – и в засохшей татарке,
На подушечке красной, усни.
Не дано тебе знать человеческой думы,
Что давно опустели поля,
Что уж скоро в бурьян сдует ветер
                угрюмый
Золотого сухого шмеля!
. . . .
26 июля 1916
'– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
(9)
. . . . . . * * *
.
У ворот Сиона, над Кедроном,
На бугре, ветрами обожженном,
Там, где тень бывает от стены,
Сел я как-то рядом с прокаженным,
Евшим зерна спелой белены.
.
Он дышал невыразимым смрадом,
Он, безумный, отравлялся ядом,
А меж тем, с улыбкой на губах,
Поводил кругом блаженным взглядом,
Бормоча: «Благословен Аллах!»
.
Боже милосердый, для чего ты
Дал нам страсти, думы и заботы,
Жажду дела, славы и утех?
Радостны калеки, идиоты,
Прокаженный радостнее всех.
. . . .
16 сентября 1917
_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _
– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
дополнительно:
                Иван Алексеевич Бунин
                родился –  10 [22] октября 1870, (Россия, Воронеж)
                умер       –  08 ноября 1953, (Париж, Франция)
                прожил  –  83 года
_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _
– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . З Н А Й « Н А Ш И Х » ! . . . . . . . . . . . . . . . . .  http://www.stihi.ru/avtor/mc00001
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Сергей Мигаль Екб . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  http://www.stihi.ru/avtor/mc001
'