Смерть

Холодные тени на белой  стене,
Как змеи скользят и крадутся ко мне,
В цепях я лежу, но душою свободной,
Я птицей парю над землею бесплодной,
И луч запоздалый  остывшего дня
Приятно ласкает и тешит меня.

Давно уж иссох мой терновый венец,
И некому мне приготовить конец,
Лишь солнечный странник, искрясь и играя,
В окно наблюдает, как я умираю,
И нет никого,  кто б своею рукой
Мне дал отпущенье и вечный покой.

Один я в темнице, проклятье на мне!
Влекомый игрой беспокойных теней,
И вижу с небес я людские страданья,
И зрю преступления без наказанья,
И гласом больным оборвав тишину,
Я громко кричу неизвестно кому.

И вот предо мной восстает карнавал!
Я вижу громады бесформенных скал,
И слышу я залпы смертельных орудий,
И боги – не боги, и люди – не люди!
Слились силуэты в крикливой толпе
Под звук маршировок и грохот цепей.

Смешались сословий и рангов слои,
Кресты колоколен тонули в крови,
И дух осужденный войною свободной
Носился, как смерч, над землею бесплодной,
И тысячи звуков, и пламенный вой
В пустыню унес ураган огневой.

Вдруг вижу в дыму вереница теней,
Я горько рыдаю и мечусь над ней,
Со мною голодные враны кружатся,
Но нет, не над ними! Смердят и гноятся
Бездушные груды поверженных тел,
Им хладное тленье – печальный удел!

Сокройтесь видения в отблеске дня!
Зачем перед смертью гнетете меня?
Я болен и слаб, и с тоскою щемящей
Терзаюсь над жизнью своей уходящей.
Но самая злая из верных смертей
Моих ожидает несчастных детей!

Зачем одинок я у тьмы на краю?
Никто не утешит кончину мою,
Вдруг вижу… Ребенок с улыбкой прекрасной
В бушующий пламень души моей страстной,
Нисходит с небес и в свистящем огне,
Он руку сочувственно тянет ко мне.

И тут все исчезло! В печальной тиши
Все так же ни звука, ни грешной души…
Но вот уже отзвуки дивного рая
Душой узнаю! И в цепях умирая,
Я вижу в бреду, как в сырой тишине
Все замерли тени на белой стене.