CЫН

После просмотра фильма «Спасибо, что живой!»
 

Среди живых он был один
С моей фигурой и походкой.
По жизни шествовал мой сын.
Я зрил в него прямой наводкой.
Из Зазеркалья моего,
Вполне разумный, но бесплотный,
Я видел сына своего,
Как невидимка-беспилотник.

Текли иные времена.
Гораздо более жестоки
Казались люди. А страна
Впивала новые пороки.
Мой сын пред сильными сновал,
Над слабыми же – издевался.
Моей душою торговал
И оживлённо торговался.

Нарушился обмен веществ.
Нечеловеческая алчность
Пронзила мозг живых существ,
Усилив горя многократность.
Сновали по Москве авто.
По-прежнему цвета калина.
Открылась выставка Ватто…
Я пристально смотрел на сына.

И к горлу подкатил комок.
Давило грудь фантомной болью.
Похоже, я ещё не смог
Смириться с этой новой ролью.
Припоминались роддома,
Коляски, соски и пелёнки,

Рассвет в осмысленных трудах.
Я вспоминал его ребёнком…

Он сын. Он – плоть и кровь моя!
Ужель в моих глухих глубинах
Живут зародыши гнилья
И переходят на невинных?
Иль это вековечный грех,
Что норовит наверх прорваться?
Он бродит в каждом и во всех,
Мы с ним обречены сражаться?

«Сражаться!» - точное словцо! –
И помогать в своём потомстве
Точить его заподлицо,
Не упрекая в вероломстве!
Какие славные дары
Сыны – иллюзия бессмертья!
Проброс в грядущие миры…
Кошмар такой не смог смотреть я.

Не в силах что-то поменять,
Я удалился осторожно
В печали…
                Дальше умирать
Уже мне было невозможно!

И ничего уж не ждалось.
Меня апатией накрыло.
Моё бессмертье прервалось.
Дальнейшее – не впечатлило.

29 января