Бродский. Побег

               И значит остались только
               иллюзия и дорога.
                И. Бродский

Луна в треть небосвода.
Лес облетевший гол.
- «Куда вы, Бродский?»
- «В Броды».
Поднялся и побрёл.

Из Норинской, что в спину
сощурилась скорбя:
зачем он вдруг покинул
то, что берёг, любя?

Но Галицкое семя –
то Польша? Или нет?
И Бродский брёл за всеми
на негасимый свет.

Пути не выбирая
и правды не ища.
Так шёл Адам из рая,
на Бога не ропща.

Ночь не вмещалась в раму.
Никто не правил бал.
А где-то пела мама,
но он не понимал

её язык гортанный
то сладкий, то хмельной.
С улыбкой хулигана
прощался со страной.

- «Куда вы, Бродский?»
- «К маме».
… Звени-звени капель.
Вот выставлена рама,
распахнута постель.

«Ах, бедный, бедный Иосиф,
зеркальный мой жених!» -
то ветер звук доносит.
А получился стих.

Вот кончилась дорога –
и больше нет погон.
Нет нового порога.
Нет северных ворон.

Мороза. Снега. Ветра.
И счастья тоже нет.
И только километры
на негасимый свет.

И только сердце знает,
где истины Грааль.
- «Куда вы, Бродский? С нами?»
- «Нет. В призрачную даль».

Бьет океан по борту.
Моргают маяки.
- «Куда вы, Бродский?»
- «К черту.
Прощайте, земляки».

- «А нам туда не надо».
- «А я и не зову».
«Но мы ведь были рядом?»…
- «Не слышу вас… Плыву…»

Что для зимы награда,
то для весны слеза.
«Но мы ведь были рядом?» -
опущены глаза.

Луна в треть небосвода.
«Ты нас не забывай
в своих забытых Бродах,
разменянных на рай».

Сбегают елей гребни
из Норинской. На снег
из рук – раскрытый требник.
Россия. Прошлый век.