Фронт и тыл

В  связи с возникшей дискуссией о фильме-комедии про блокадный Ленинград, расскажу совсем кратко о двух случаях в соотношении, так сказать, фронта и тыла. А про «комедию» эту — такое недопустимо! Потому что искусство всё-таки имеет дело с «типическим», а «выпятить» отдельный безобразный случай — дешёвый популизм.

Парень с девушкой поженились (на селе), а через месяц он ушёл на войну (1941). Она работала на ферме и с молодой энергией совсем не жалела себя, думая только о том, что молодому мужу на фронте много тяжелее, что её почти непосильный труд спасёт его, и он вернётся к ней... Она заболела и умерла. Ей советовали беречь силы, но она не слышала, и вот её — зимой — завернули во что-то и зарыли в снег за северной стеной избы, где нет двора, нет ничего, «мёртвая зона», и теперь там она до весны (зимой нет мужиков долбить замерзшую землю, могилу).

Весной накопившиеся за зиму трупы похоронили-таки, но без крестов, ничего не успели, даже хорошо запомнить, кто где... Через два года вернулся живёхонький муж, на кладбище перед ним развели руками, мол, не знаем, где она. Он ходил, вглядываясь в каждую травинку: «Где ты, милая, лежишь?..»

Она... не должна была так расточать себя. Не помог бы её губительный труд конкретно её мужу, она должна была оставаться в этом тылу живой, чтобы кормить всех на фронте — для победы. Можно ли было бы снять об этом кино? Думаю, нет: её поступок заслуживает всякого уважения, но «политически» не верен. Для победы «типическое» - не в таком поступке должно быть (это, скорее, её слабость)...

А вот другой случай. (Рассказывал очевидец, бывший тогда пацаном). Площадь 1905-го года в Свердловске (Екатеринбурге), июнь 1945, по брусчатке шаркают клёшами два здоровенных пьяных моряка, Тихоокеанский флот. Допили «из горла» бутылку и швырнули резко в сторону, как гранату бы... Звон стекла, свисток милиционера, нотация морякам. А надо было подумать, не сразу так... Один моряк молча схватил милиционера одной рукой за ремень (пояс), другой рукой «за шкварник», взметнул над собой, проорал какие-то матюки и бросил милиционера на брусчатку (О брусчатку). Без лишних оглядываний и слов, пошли медленно дальше, осматривая всё кругом, оглянулись на лежащего сзади милиционера. Тот был мёртв. Вскоре подъехала какая-то машина, и его увезли. Тоже «сюжет» сам по себе не для фильма, «нетипично», хотя и весьма «трогает».

Между фронтом и тылом были отношения, про которые можно сказать крылатой фразой:
«Умный ничего не скажет, дурак — не поймёт». О каждом «выверте» фильм не снимешь...