Сказка о Хвалтое

Сыну Даниилу посвящается.
Верь в свою сказку, но не доверяй чужим.

Как то раз, давным-давно,
Там, где магии полно,
Где не вымерли драконы,
Колдуны и лепреконы,
Где дремучий старый лес
Полон сказок и чудес,
Там, где лето без конца,
В скромном доме кузнеца,
Удаленном от деревни
Ближе к шахтам очень древним
Сцена грустная была-
Мама сына родила,
Но жестокая природа
Незадолго после родов
Мать красивой, молодой
Навсегда взяла с собой,
Оставляя кузнецу,
Сокрушенному вдовцу,
Что не мог от горя встать,
Кроху-сына воспитать.

В тот момент в лесной глуши
Сон полуденной тиши
Через слезы с громким воем
Нарушали сразу двое.
Первый плакал оттого,
Что любимая его
Улетела в мир иной,
А малюсенький второй
Голосил, что хочет жить,
Призывая накормить,
И поэтому отец,
Оклемавшись наконец,
Смыл последнюю слезу,
Затащил домой козу,
Сына с вымя покормил
И супругу схоронил.

Так на козьем молоке
В отдаленном уголке
Тот ремесленник простой
С добрым именем Архой
Стал сынишку поднимать
Как заботливая мать,
С задушевной теплотой.
Имя дал ему Хвалтой.
Приучил мальца к труду,
Брал с собой ломать руду,
Научил его писать,
Книги разные читать,
Где в одной из этих книг
Как то юноша постиг,
Что в каньонах и лесах,
А ночами в небесах
Могут встретиться драконы.
Их давно не миллионы.
Их по пальцам можно счесть,
Но однако они есть.

Тем же вечером мальчишка,
Прочитавший дважды книжку
От начала до конца,
Стал упрашивать отца
Прежде чем ложиться спать
О драконах рассказать.

Сев на краешек кровати
Говорил сынишке батя:
«Помню в юности, порой,
Видел лично над горой
В звездном небе, в темный час
Огоньки зеленых глаз
Тех загадочных драконов
Вылетавших из каньонов
Крылья сильные размять
И на склонах пощипать
Сочных листьев и травы.
Было это... Но увы!
Ни в лесах и ни в каньонах
Не найти теперь драконов.
Ходят слухи меж людей
Злобный Ворий-чародей
Так драконов не взлюбил,
Что бездушно истребил
Без остатка целый род...
Сам-то он еще живет.
Не предстал пока к ответу.
Ладно. Будет.» и на этом
Завершил отец рассказ.

Время шло, и как-то раз
Наш подросток и Архой
За железною рудой
Через каменные норы
Забрались в немые горы
И при помощи кирки
Из рогожи рюкзаки
Под завязочку набили,
Пообедали, попили.
Отдохнуть отец прилег,
А скучавший паренек,
Головешкой стал светить
И без проку находить
В куче ломанной руды
Камни бежевой слюды
С переменчивым узором.
Вот тогда случайным взором,
В тусклом свете от углей,
Он увидел меж камней
У стены того же грота
Неопознанное что-то.
Чуть побольше кулака,
Пальцам теплое слегка,
С каменистой оболочкой,
Красным цветом, с синей точкой,
Весом будто из свинца,
В форме птичьего яйца.

Необычный тот овал
Он за пазуху убрал,
А когда пришли домой
Парень, в кузнице родной
Стал исследовать предмет.
Он поднес его на свет,
Стукнул пальцем пару раз,
Основательно потряс,
Прислонился левым ухом,
Поднапрягся тонким слухом,
Но напрасно! Ничего
Не звучало из него.

В продолжение процесса
Без потери интереса
Любопытный паренек
Стал кувалдой поперек
По предмету сильно бить
В ожидании разбить
Неподатливый овал.
Но как сильно не махал,
Как не тужил он лицо-
Не далось ему яйцо!

Хоть Хвалтоша и устал,
Но он дальше продолжал
Изучать его упорно.
На угли большого горна
Положил овал клещами
Да кузнечными мехами
Стал он воздух нагнетать
И за камнем наблюдать.

То яичко поначалу
Ничего не предвещало.
Там лежало, не горело,
Чуть сильнее покраснело,
Ну а больше - ни следа!
Пригорюнился тогда,
Отступился наконец
Любопытный наш юнец.
Перестал шуметь мехами
И хотел тот странный камень
Он клещами подцепить
Да в колодце утопить,
Как с огня донесся вдруг
Непонятный уху звук.
Словно мышка забралась
И настойчиво скреблась
В толще красного яйца,
У которого, с торца,
С треском медленным, зловещим
Показалась сеть из трещин
И оттуда в тот же миг
Перед юношей возник,
Распустившись как бутон,
Новорожденный дракон!

Меньше птенчика орла,
Длинный хвост и два крыла,
В голове на тонкой шее
Глазки зеленью блестели,
Лоб был узкий, без рогов,
Рот глубокий, без зубов,
Уха два, а лап четыре,
В животе он был пошире,
Ну а в целом, внешне, он
Симпатичный был дракон.
За родителя, дракоша,
Принял нашего Хвалтошу
И к нему через огонь
Прыгнул прямо на ладонь,
Но нисколько не обжег.
Был родившийся дружок,
Всем законам вопреки,
Просто теплым для руки.

Ну а что же наш малец,
Новоявленный отец?!
Он конечно удивился,
Но потом засуетился.
Нужно было, не шутя,
Накормить сие дитя.
И поэтому, Хвалтой,
Вариант нашел простой:
Пару мух, жуков, червей
(Что для пташкиных детей
Рацион известно вкусный)
Положил в листок капустный,
Будто завтрак на поднос,
И дракончику поднес.

Ну а тот, червя и муху,
Подозрительно понюхал,
Сильно фыркнул на жука,
Посдував еду с листка,
А затем, с отменным хрустом,
Прожевал он лист капусты,
К другу новому прильнул
И калачиком уснул.

Так и стали вместе жить
Не разлей вода дружить
Наш довольный паренек
И дракоша Огонек,
Заслуживший имя это
Из-за огненного цвета,
За рожденье из углей
И за то, что из ноздрей
Мог огонь произвести.

Долго юноша свести
Не решался кузнеца
И крылатого жильца,
Но дракон на овощах
Рос как будто на дрожжах
И в пол года был с кровать.
Вот поэтому скрывать
Его стало невозможно.
Парень папе осторожно
Новосела показал,
Что он может рассказал
И Архой, пусть с неохотой,
Но сыскал ему работу –
Разжигать огонь в печи.
Дал Хвалтою он ключи
От хранилища с углем
И немедля, в новый дом,
Полноправно, по закону,
Заселил Хвалтой дракона.

Время быстро полетело.
Огонек освоил дело.
Стал в хозяйстве помогать:
Плугом поле им пахать,
Дом ночами сторожить,
Воду к чаю кипятить
В самоваре изловчился.
К двум годам он научился
Сталь для ковки нагревать
И конечно же летать.

Обстоятельство такое
Взбудоражило Хвалтоя
И юнец терпеть не стал –
Друга тут же оседлал.
Как наездник на коне
На дракошиной спине,
Чтобы выглядеть отважно,
Разместился он вальяжно,
Но как только Огонек
В небеса его увлек,
В шею мигом он вцепился,
Побелел и не храбрился,
Грудь к товарищу прижал,
Пять минуток подрожал,
Но по мере их полета
Страх покинул ум пилота,
Заиграл румянцем лик,
Интерес в очах возник,
И герой, как будто сам,
Полетел по небесам.

Чувство это у Хвалтоя
казалось не простое,
Ведь таинственная сила
Их умы соединила,
Позволяя пареньку
И дракону Огоньку
С упомянутой поры
В подсознания миры
Бессловесно проникать
И друг друга понимать.

Полюбил герой полеты,
Взлеты, спуски, повороты.
Стал надеяться на друга,
Так что как то, без испуга,
При полете, со спины
В даль небесной глубины
Наш отчаянный дружок
Экстремальнейший прыжок
По задумке совершил.

А дракоша уложил
Плотно крылья за спиной,
Полетел к земле стрелой,
Друга быстро обогнал
И уверенно поймал
Незадолго до конца
Побелевшего юнца.

Так прошло еще пять лет
Без забот нужды и бед.
Как-то раз, кузнец Архой,
Сильно мучался спиной.
Оказавшись не у дел
Он всю ночь лежал, сидел
На кровати в своей спальной
В позе жалобной, страдальной.
Потому то для отца
Приготовил с утреца
Наш заботливый Хвалтой
От бессонницы настой
И в фарфоровом стакане
Преподнес его папане,
В кресло стан свой опустил
И Архоя попросил
Рассказать ему былину.

Из стакана половину
В два глотка кузнец отпил,
А затем проговорил:
«Есть история о том,
Что лежит в лесу густом,
Где кругом дурман трава,
Золотая булава
С рукояткою красивой,
С удивительною силой,
Но для добрых только дел
Помню друг мой захотел
Этим чудом обладать
И пошел ее искать.
Как вернулся, рассказал.
Что ее он отыскал,
Только чудной булавы
Из пенька среди травы
Не осилил приподнять.
Почему? Не смог понять.
Так и бросил это дело.
Рассказал еще о девах,
Обитавших где-то рядом,
Белокурых и в нарядах
Серебристого отлива.
Те красавицы игриво
Стали друга обнимать,
Песни в уши напевать.
Так и сгинул бы он там,
Но на счастье, по кустам,
Лазил бывший наш сосед
Повидавший виды дед.
Чтобы девушек не слушать
Мох замял он плотно в уши
(Хоть и был почти глухой),
Применив рецепт простой –
По задам, с мужицкой силой,
Приласкал девиц дубиной.
Ну а друг потом узнал
(Дед об этом рассказал),
Что нельзя даваться девам,
Мол они своим напевом
Разум напрочь усыпят,
А потом живьем съедят.
Что-то я заговорился...»
Здесь Архой остановился.
Широко зевнул два раза,
Протер руками оба глаза,
Чуть поморгав зевнул опять,
Прилег удобно на кровать,
Бессвязно что-то промычал
И в сладкой дреме замолчал.

Но только сын его, Хвалтой
Забыл про сон и про покой.
Мечты о чудной булаве
Носились в юной голове
Весь день, всю ночь, а на рассвете
Уж так заели мысли эти,
Что не желая больше ждать,
Решил он чудо отыскать.

Собрал по-быстрому мешок,
Походный меч за поясок
На всякий случай засовал.
На лист бумаги написал
Мол на недельку отлучится,
Что с ним беды не приключится,
Что уж давно не мальчик он
И что оставшийся дракон
В хозяйстве будет на подхвате.

Положив записку бате,
Осторожно, будто вор,
Юркнул юноша во двор,
Где калачиком, как пес,
Под крыло засунув нос
Неусыпно сторож бдел
И отчетливо храпел.

Посмотрел Хвалтой с улыбкой
И бесшумно сквозь калитку
В путь-дорогу пошагал.
Но куда? И сам не знал.
Просто верил, что найдет
И упорно шел вперед.
День прошел, за ним второй.
Солнце скрылось за горой.
Стал Хвалтой в лесу искать
Где удобнее поспать,
Где не сыро будет лечь
И костер себе разжечь.
Место выше подыскал,
Хворост на ночь натаскал
И уселся на ночлег.
Вдруг! Какой-то человек
Из-за плотного куста
Вышел явно неспроста.
Был высокого он роста,
С бородой, одетый просто,
С дерзким взглядом, средних лет,
А в руках был арбалет.

Наш герой чуть усомнился,
Но учтиво поклонился
И затем промолвил первым,
Словом тихим и манерным:
«Не судите меня строго,
В ночь дорога - не дорога.
Я уставший человек,
Мирно вставший на ночлег.»

Незнакомец улыбнулся,
К чаще леса повернулся
Свистнул трижды, разным звуком
И на свист из чащи, с луком,
Вышел эльф в плаще зеленом,
Вслед за ним топтались гномы,
С топорами боевыми
И кинжалами кривыми.

Осмотрел Хвалтой ватагу,
Отступил назад пол шага.
Видит, силы не равны
У враждебной стороны.
«Ты чего нас испугался?
Уж смотрю бежать собрался.
Нынче время не велит» -
Незнакомец говорит –
«Одному бродить по лесу.
Что ты ищешь здесь? Принцессу,
Что скрывается от зла?
Может ищешь ты козла,
Увильнувшего от стада?
Иль другое что-то надо?!
Лесабой зовут меня.
Это все мои друзья.
Коль с добром пришел, не бойся.
За ночлег не беспокойся.»

По тропинке чуть заметной,
До обители секретной
Парня в гости проводили
Напоили, накормили
И на скромную кровать
Уложили в доме спать.

Утро новое пришло,
Солнце краешком взошло
И Хвалтоша наш проснулся.
Влево, вправо оглянулся,
Никого не обнаружив,
Он отправился наружу.
Там бригада во дворе,
С Лесабоем во главе,
За бревенчатым столом
Ела пряники с чайком.

Гостю тоже предложили,
Чая крепкого налили.
Главный в доме - Лесабой,
Парня рядышком с собой
На скамейку посадил
И бесхитростно спросил:
«Знаю это неуместно,
Только все же интересно-
Что ты ищешь так далеко
Одному не одиноко?
А ответишь, чем смогу,
Непременно помогу.»

Путник цель скрывать не стал
И хозяину сказал:
«Где то есть, в лесу густом,
Где дурман-трава кругом,
Как поведала молва,
Золотая булава.
Вот её то и ищу,
И один я не грущу.»
Лесабой взглянул с опаской:
«Слышал, слышал эту сказку.
Я встречал уже людей,
Кто как ты ходил за ней.
Метров триста от избушки,
Начинаются с опушки,
Их размытые следы.
К булаве иль до беды
Доведут они тебя
То, увы, не знаю я.»

«Вот спасибо друг за это.» -
Говорил Хвалтой ответом -
«Кстати, тоже интересен
Разговор твой о прицессе,
Что скрывается от зла,
Ты спросил о ней вчера.
Расскажи, коль не секрет,
Что за дама? Сколько лет?
Как зовут? Какого нрава?»
Лесабой взглянул лукаво
И мечтательно ответил:
«Что, жену себе приметил!?
Да… Принцесса хороша,
И фигура и душа.
Птицы верно служат ей,
Голосистый соловей,
Пел ей песни каждый день,
Но нависла злая тень,
Над жемчужиной прекрасной
Услыхал колдун ужасный
О красивейшей девице
Из чудовищной столицы
Он зверей своих отправил...
Ох и злые эти твари!
Королевство разорили,
Короля с женой убили,
А дочурка их, Мирана,
Избежала рук тирана,
Прямо способом чудесным
(Коли верить слухам местным).
Птицы взяли за косу
Где то спрятали в лесу
Ту несчастную принцессу
С той поры у нас по лесу
Слуги Вория всё рыщут
И следы Мираны ищут.»

Здесь Хвалтой нахмурил брови:
«Уж не тот ли это Ворий,
Что драконов не взлюбил,
Их десятки погубил?!»
«Да, он самый. Зверь такой!»
- Молвил дальше Лесабой -
«Хочет нашим миром править,
Создал много злобных тварей,
Чтобы цели достигать.
Только нас не напугать.
Мы не дети, не девицы.
День настанет – будем биться!»
С ним все дружно согласились,
Посидели чуть, простились
И от дружеской избушки
К упомянутой опушке
Без труда герой дошел,
Застарелый след нашел,
Да к мечте своей заветной
По тропинке чуть приметной
С четверть суток прошагал.
По пути он размышлял
О прекраснейшей девице.
Где могла та схорониться?..
Ходит где-то одиноко.
Может близко, аль далеко,
Может нет у ней еды…
Тут закончились следы.
И для взора молодца
Гладь лесного озерца,
Что на солнышке блистала
Неожиданно предстала.
А шагах в пяти-шести
У Хвалтоя на пути
Две красавицы сидели
И на путника глядели.
Синевой блестел их взгляд,
Серебром сверкал наряд.
Дамы что-то говорили
И рукой к себе манили.

Всплыл тогда у молодца
В голове рассказ отца,
Что девицы могут скушать
Если речи их послушать.
Вот поэтому, от слуха,
Хлебный мякиш в оба уха
Засовал наш умный друг
И то озеро вокруг
Попытался обойти.
Только снова на пути,
Вдруг откуда ни возьмись,
Те красавицы взялись.

Тут герой напропалую
Дернул в сторону другую,
Но на скользком берегу
Поскользнулся на бегу,
А когда поспешно встал,
С тихим ужасом узнал,
Что пред ним стоят опять
И хотят его обнять
Две навязчивых дивчины.
Понял парень, что кончины
Сложно будет избежать.
Не дадут они сбежать.
И тогда, сжав кулаки,
Он совсем не по-мужски,
С характерным хлестким звуком
По щекам, коротким хуком
Изо всех кипящих сил
Пыл красавиц погасил.

Две девицы в тот же миг
Испустили мерзкий крик,
Лица их преобразились,
Чешуей они покрылись,
Раздвоились языки
И торчащие клыки
Многочисленным каскадом
Засочились сонным ядом.

Тут герой от страха взмок,
Но припомнив свой клинок,
Поскорей его достал,
Им крутить опасно стал,
И тогда с шипеньем злым,
Как уносит ветер дым,
Так и демоницы те
Растворились в пустоте.
Чтобы путник сгоряча
Острым лезвием меча
Не попортил им лицо.

После парень озерцо
Осторожно обошел
И в конце концов пришел
На примятую опушку.
Там стояли две избушки.
Между ними дуб могучий
Подпирал собою тучи.
А внизу, на толстой ветке,
На цепи каленой, крепкой,
Необъятный гонг висел,
И от света чуть блестел.
А вокруг тех двух избушек,
На земле и без подушек,
Друг за другом, ровно в ряд,
Мужики мертвецки спят.
Не храпят, но видно – дышат
И героя зов не слышат.

К ним приблизившись, Хвалтой
Одного задел рукой,
Основательно потряс
Свистнул в ухо пару раз.
Из кулька достал водицы,
Наплескал с душой на лица,
Дергал бороды, усы,
Уши тер и тер носы
Так что руки аж зажгло…
Ничего не помогло!
Сел, задумался Хвалтой.
Сон их видно не простой:
«Мог и я как вы пропасть,
Если б взяли бабы власть.
Ну ребята, извините!
Гадким словом не зовите.
Смысла нет меня судить,
Что не смог вас разбудить.»

Встал Хвалтой, вздохнул глубоко,
Огляделся в оба ока,
Видит тут, у края леса,
Сплошь трава, как занавеса.
Подошел он к той траве,
Помутнело в голове.
Овладела телом лень.
Видит дальше старый пень,
Посреди дурман-травы,
В центре пня, от булавы
Рукоятка чуть торчала,
Основное же начало
Очень крепко в пень вросло,
Даже мхом всё заросло.
Здесь Хвалтой заулыбался.
Ну не зря же он старался
И в конце концов нашел,
То, зачем сюда пришел.
Жаль, не все так просто было.
Хоть имелась в мышцах сила,
Но не смог он ни на пядь
Рукоятку приподнять.
«Что за шутки!? Вот засада!»
- Произнес Хвалтой с досадой -
«Пень на вид совсем гнилой,
Но на деле, как стальной!»

Сел Хвалтой и затужил.
На пень тот руку положил.
И словно милую подружку
У пня погладил он верхушку.
Зачем так сделал? Сам не знал,
Но только руку он убрал,
То пень раскрылся как цветок
И тихий дряблый голосок
Донесся вдруг из толщи пня:
«Уж не припомню я и дня
Чтоб кто-то ласков был со мной.
Обычно все меня ногой
С ожесточением пинали,
Они несчастные не знали,
(Хвалтой все слушал, не дыша)
Что и во мне живет душа,
Что полусгнившее нутро
Способно чувствовать добро.»

Проговорив сие слова
Пенек закрылся. Булава
Лежать осталась сверху пня,
Червонным золотом горя.
Взглянул Хвалтой на этот дар,
Что представлял собою шар,
В котором будто сталактиты
Шипы острейшие забиты.
И чтобы шарик тот поднять
К нему крепилась рукоять,
Что не сломать и не согнуть.
А чтоб случайно соскользнуть
Из рук в атаке не могла,
В торце расширенном была
Петлей надежною продета
Цепочка солнечного цвета.

Восхищенный эти даром
Наш герой, однако, даром
Свое время не терял.
Рукоятку крепче сжал,
Вознеся над головой
Руку с дивной булавой.
И в тот миг, как свет в ночи,
С булавы пошли лучи
И теплый, ласковый огонь
Пополз Хвалтою на ладонь,
Спустился ниже по руке,
Прошелся быстро по щеке
На шею трепетно пролез
И там где сердце он исчез,
Соединяя меж собой
Хвалтоя сердце с булавой.
И только-только эта связь,
Меж ними чудом завелась,
То будто вечером грачи,
Пропали яркие лучи
И то оружие Хвалтоя,
Хотя и было золотое,
Давить на руку перестало,
На вес уж больно легким стало
И чтобы в мощь его поверить
В работе палицу проверить
Поспешил скорее друг.
Огляделся он вокруг,
Размышляя по чему
Нанести удар ему.

Долго думать не пришлось.
Место рядышком нашлось-
Непригодный никому
На раскидистом дубу,
Абсолютно не у дел
Гонг огромнейший висел.
Подошел к нему Хвалтой,
Замахнулся булавой
Да движением руки
Гонг на мелкие куски
Без труда разрушил он
Создавая гулкий звон
Над поляною лесной.
У избушек, как весной
Отогретые жуки
Просыпались мужики.
«-Что за звон?! Так сладко спали! «
Недовольно бормотали.
«Разбудили почему!?»
Но прикинув что к чему
Люди быстро осознали,
Что не просто крепко спали,
А хранились про запас
И что их от смерти спас
Незнакомец с булавой.
Вот за это, вразнобой
Стали к парню подходить,
От души благодарить,
Звать с собою на чаёк,
Подарили гнутый рог.
Мол теперь ты новый друг.
Коль беда случится вдруг-
Протруби тогда в рожок,
Возвратим тебе должок.

День уже клонился к ночи.
Путь домой всегда короче.
И спешил Хвалтой как мог,
Не жалея крепких ног.
Но как только не спешил,
Ночевать пришлось в глуши.

Лег Хвалтой на мох пушистый.
Куст багульника душистый,
Разносил свой сладкий запах.
На смоле, в еловых лапах
Отражался звездный свет.
Где то волк напал на след
Ослабевшего лося.
В то же время голосят
Две пичуги на сосне.
А Хвалтой, уже во сне
Видит будто лег он спать
На домашнюю кровать.
И от этих мыслей он
Улыбается сквозь сон.

Ночь спокойно пролетела.
Вот уж солнце заалело
На бескрайнем небосклоне.
На лесном, покатом склоне
Веселились семь зайчат,
А на ёлке пять бельчат,
Беспокойных шалунишек,
Понабрали дружно шишек
И придумали игру
Под названьем «ПОПАДУ».
Победит в ней самый меткий,
Кто сумеет с верхней ветки
По лбу спящему парнишке
Зарядить еловой шишкой.

Первый бросил, промахнулся,
На исходную вернулся,
А затем второй пошел.
Размахнулся хорошо.
И издав писклявый глас
Прямо по лбу, между глаз,
Шишкой в спящего попал.
После этого, запал
Их спортивный не иссяк.
Шишки стали так и сяк
Сверху в юношу метать
И визгливо хохотать.

Как медведица в берлоге,
Спит без страха и тревоги,
Так же спал Хвалтой под елью,
Упоённый птичьей трелью.
И с улыбкой видел он,
Как вживую, яркий сон
Невозможного романа –
Будто девушка Мирана
В полном здравии ума
С нашим юношей сама
Невзначай разговорилась,
Быстро по уши влюбилась
И в любви, принцесса та,
Вдруг приблизила уста
К нецелованным губам.
Ближе, ближе… И тут БАМ!
Шишкой по лбу получил.
Тут же юноша вскочил,
Стал пугливо озираться.
Снова с ёлки штук пятнадцать
Шишек облаком летят,
Поразить мишень хотят.
Увернулся он как смог,
Булаву взял из-под ног.
И услышал сверху смех.
У верхушки рыжий мех
Между веток промелькнул.
Тут Хвалтоша и смекнул
Где засели подлецы
Рыжехвостые юнцы.
«Ах поганцы! Берегитесь.
Хохотать не торопитесь.»
И сказав сие слова,
Вверх взметнулась булава,
Обрушая мощь и силу
По земельному настилу.
Так что кроны задрожали.
Глядь под елку, там лежали.
Пять напуганных бельчат.
Не смеются уж, молчат.
«Чем мой сон вам помешал? -
К ним Хвалтоша вопрошал -
«Спал тут просто, без размаху,
С белым мохом под рубаху.
Песен я во сне не пел,
Слишком громко не храпел.
Созерцал чудесный сон,
Будто сильно я влюблен.
Был с моей любимой вместе.
Но на самом лучшем месте
Вы прервали сновиденье,
И наверно,  продолженье
Не увижу никогда.
Ну да ладно. Не беда.
Вы бельчат меня не бойтесь,
Поднимайтесь, успокойтесь.
Но на будущее знайте,
В незнакомцев не кидайте
С высоты, еловых шишек.
Негодяев сплошь излишек.
Повезло тут, что я добрый.
На моем бы месте, злобный
Отодрал вам всем хвосты,
Да и выкинул в кусты.
Ваш азарт могу понять.
Раньше сам любил играть,
Развлекаться и шутить.
Ну прощайте. Уходить
Мне пора уже домой.
Друг скучает дорогой.
Очень славный паренек,
Добрый малый-Огонёк.
Если б он сейчас со мной
Был в компании одной,
Я не думаю, что вы
В должной степени храбры,
Чтобы смелости набраться
И в него начать кидаться.
Ну да ладно, заболтался.
Я ж домой уже собрался.
Ждет меня дорога снова.
На последок вам три слова.
Главный беличий Устав-
Позаботьтесь о хвостах.»
И мешок с земли забрав,
В направлении дубрав,
К затуманенным оврагам.
Пошагал он быстрым шагом.

Среди сучьев и листвы,
Сквозь овраги и кусты.
Шел известный нам герой,
Симпатичный, молодой.
С булавою на плече.
Добрый взор его очей,
Подкупал любого разом.
Был он стройный, с узким тазом,
Но вверху широкоплеч.
Выдувал он свою речь
Из румянейших ланит.
Перламутровый гранит
Словно сказочный кристалл,
На зубах его блистал.

Выше был красивый нос.
Черный цвет прямых волос
От отцовских шёл кровей,
Но изгиб его бровей,
Материнской стал чертой.
В общем, внешней красотой
И прекрасными глазами
Он обязан своей маме.
Ну а силой кузнеца,
Был конечно же в отца.

Только сила без ума,
Как дырявая сума.
Как орех внутри пустой.
Но на счастье, наш Хвалтой,
Не имел с рассудком прений,
Был умён, хотя не гений.
Ну наверно так и нужно.
Средний ум, с другими дружно
Проживает без труда,
А вот с гением- беда!
Он хранилище чудачеств,
Часто склонен к неудачам,
В самых простеньких вещах,
Но в своей стихии... Ах!
Он имеет свой венец.
Там властитель он, мудрец.
Средний ум - постерегись!
Ох, забылся. Отвлеклись
Мы от нашего героя,
В меру умного Хвалтоя.

Закусив в зубах травинку,
Он нашел свою тропинку,
Но внезапный женский крик
Вдруг ушей его достиг.
И Хвалтой глуша тревогу,
Ломанулся на подмогу,
Сделал страшное лицо.
Пробежав шагов пятьсот,
Он увидел среди леса -
В небе птиц кружит завеса,
А внизу идет борьба.
Псов невиданных гурьба
Навалилась на девицу.
И никак освободиться
Из объятий силы зла,
Та девица не могла.
Даже птиц различных стаи,
Что обидчиков клевали,
Не могли то зло отвлечь
И девицу уберечь.

Так в конечном результате,
Хоть для нас он неприятен,
Звери те, довольно ловко,
Вдвое сложенной веревкой
Руки жертве обмотали.
И затем захохотали
Омерзительнейшим смехом.
Морды их, с облезлым мехом,
Исказились от оскалов.
Головою, на шакалов,
Эти твари походили,
Но стояли и ходили,
На обычных двух ногах,
В новых, чёрных сапогах
Отдающих краской свежей.
Торс могучий, был медвежий,
С серой шерстью позади.
Бронь литая впереди,
Защищала грудь и плечи.
Руки были человечьи.
Только там, где были ногти,
Изгибались волчьи когти,
Что вонзались, будь здоров,
В рукоятки топоров.

Звери эти, с топорами,
Не казались лишь ворами.
Видно было, что сейчас,
Чью то просьбу иль приказ,
Выполняют злые твари.
Жертву на ноги подняли,
Собирались уходить
И девицу уводить.
«Не позволю вам насильно -
Закричал Хвалтоша сильно -
«Увести с собой девицу.
Трусы вы! Нашли с кем биться!
Выходите-ка со мной
На суровый, честный бой!»

Задрожал шакалий мех,
От того что дикий смех,
Одолел их поголовно.
И смеялись они словно
Посходили все с ума.
Будто хохота чума
Их внезапно поразила.
Ну а главный их верзила,
Сильный смех превозмогая,
Содрогаясь и моргая,
В промежутках прорычал:
«Я уже таких встречал –
Все легли от топора!
А теперь твоя пора.»

Принял юноша угрозу,
Для защиты выбрал позу,
Булаву покрепче сжал.
Тут верзила подбежал.
Замахнулся топором,
Как травинкой иль пером,
И среди тенистых рощ,
Он нацелил свою мощь
В направлении Хвалтоши,
Ожидая, что раскрошит
Он защиту в тот же миг.
Но конфуз его постиг,
Потому что наш герой
Смог прикрыться булавой.

Как об каменный упор
С хрустом встретился топор
И кусков почти на двести,
Разлетелся. А на месте,
Где он рубящею частью,
Булаву ударил, к счастью,
Не осталось и пометки.
Сам верзила, через ветки,
Отлетел шагов на двадцать.
Все чудовища смеяться
Моментально перестали.
Топоры с ремней достали
И пугающей толпою
Побежали на Хвалтоя.

Наш герой не испугался.
Тут же с силами собрался.
Нападавших стал встречать,
Их с душою угощать
Неустанно булавой.
Очень скоро наш герой
Ясный взор на землю бросил-
Как траву на сенокосе,
Ровным рядом, без стогов,
Уложил он всех врагов.
Только двое, что стояли
И девицу охраняли,
Осознав исход сраженья,
Испугавшись продолженья,
Не от смеха задрожали
И трусливо убежали.

Проиграло злое лихо
И вокруг всё стало тихо,
Даже птиц шумевших, стаи,
Чик-чирикать перестали.
Лишь остались среди леса
Наш Хвалтоша и принцесса
Несравненной красоты,
Её милые черты,
Несмотря на сильный стресс,
Были чудом из чудес.
Как на море синем дали,
У неё глаза блистали
Бирюзовым, ярким цветом.
Губы были, словно летом,
Переспелая клубника.
Из одежды, лишь туника,
Всё по правилам приличий,
Прикрывала стан девичий.
А на гибких, стройных ножках,
Были милые сапожки,
Цветом темно-алых роз.
Черный шлейф густых волос
Ниспадал до поясницы.
Её длинные ресницы,
Как две бабочки порхали,
Закрывали, открывали,
Той красавице глаза.
На щеке еще, слеза,
От недавних, страшных бед,
Оставляла мокрый след.

Наш Хвалтой, любуясь ею,
Позабыл свою затею,
Гордо с чудной булавой
Поскорей придти домой.
И скажу вам по секрету,
Забегу вперед при этом,
Что не зря Хвалтоша бился,
Ведь в принцессу он влюбился,
Как ребенок в шоколад.
И стоял он, то ли рад,
То ли грустен. Непонятно.
Промычал под нос невнятно,
Что-то вроде как «привет».
А девица та, в ответ,
Лучезарно улыбнулась,
Грациозно развернулась,
Руки в путах показала
И тихонечко сказала:
«Мой спаситель, услужи.
Коль не трудно – развяжи.»

Что ж спаситель тот, Хвалтоша?
Красотой был огорошен!
Перед девою прекрасной
Встал как рак вареный красный,
Осторожно взял запястья,
Развязал ей руки, к счастью,
Безболезненно, умело.
И закончив это дело
Он застенчиво сказал:
«Я тут это… Развязал.»

Может просто, что она
Так давно была одна,
Ну а может быть от стресса
Начала ему принцесса
Очень много говорить:
«Как тебя благодарить?
Я теперь твоя должница!
В остальном же я как птица.
Независима, свободна,
Не общаюсь с кем угодно.
А с мужчинами-вдвойне!
Много сваталось ко мне
Молодых и староватых
Королевичей богатых,
Расфуфыренных пижонов,
Как капуста наряженных.
Только взглянешь и откажешь!
Сердцу, знаешь, не прикажешь.

Брак за деньги - это скотство.
Я ценю же благородство,
Смелость, волю, доброту
И немного красоту.
Но хоть знаю, говорят,
То что внешность лишь наряд
И не стоит ни гроша.
Мол, главнее же -душа.
Соглашусь я здесь с народом.
Только все же, жить с уродом,
Мало кто сейчас захочет.
Каждый только и хлопочет,
Чтобы жизнь была поярче,
Летом- холод, в зиму жарче.
Да мужей покрасивее,
Пощедрее, поумнее.
Чтоб известным был лицом.
Вот и матушка с отцом
В нашем замке, как-то раз,
Мне устроили показ
Богатеев кандидатов.
Все сулили горы злата,
Бриллианты, шик, любовь,
Предобрейшую свекровь,
Замок пафосный на море.
На показе был и Ворий…
Что случится я не знала,
Всем конечно отказала,
Успокоила мужчин,
Указав им ряд причин,
Чтоб напрасно не мечтали.
От меня скорей отстали
И нашли невест других,
Тех кто падок до тугих,
Полных денег кошельков.
Но прошло лишь семь деньков,
После данного ответа.
Поздней ночью, море света
И шипящего огня
Разбудили вдруг меня.
Испугавшись, но без крику,
Я напялила тунику,
Заглянула в тронный зал.
Там глазам моим предстал
Самый страшный из пейзажей,
Устлан пол из верных стражей.
Вплоть от трона до дверей,
Горы тел чужих зверей,
Всюду ужас, смерть и стоны,
Мертвый папа без короны,
На полу в крови лежал.
Отвратительный кинжал,
Воткнут был в его груди.
А немного впереди,
Среди тел и кучи хлама,
Умирала моя мама…»

Тут принцесса замолчала,
Улыбнулась поначалу,
Но затем без объяснений
И томительных стеснений,
Без любых противоречий,
Обняла Хвалтоя плечи,
Головой к груди прижалась,
Тихо всхлипнув, задрожала,
И мгновение спустя
Разревелась как дитя.

Здесь Хвалтой заволновался,
Миг, другой поколебался,
Но сомнение унял
И в ответ ее обнял.

Поревев минуток пять,
Дева молвила опять:
«Незаметно от убийц,
Я своих знакомых птиц,
От синицы до орла,
С главной башни позвала.

И они меня спасли.
Взяв за косу, унесли
В этот лес, к подножью гор.
Так два месяца с тех пор,
Я одна живу в лесу,
Ем малину, пью росу
И скрываюсь от охраны.
Кстати звать меня - Мирана.
Как тебя мне величать?
Или ты решил молчать?
Расскажи мне о себе.
Глянь, рубашка на тебе
Словно резанная бритвой.
Разорвал наверно в битве.
Я зашью её, снимай,
Да рассказ свой начинай.»

Наш герой рубаху снял
И красавице сказал:
«Парень, в общем, я простой.
Величать меня Хвалтой.
Мы у гор живем с отцом –
Первоклассным кузнецом.
Там и друг мой поселился…»
Тут Хвалтой остановился.
Посмотрел он на девицу
И на маленькую птицу,
Что к Миране подлетела,
На плечо ее присела,
Изогнула чуть крыло,
Клювом вырвала перо
(Как листочек от куста)
Из красивого хвоста.
И порхнула снова в стайку.
А тем временем, хозяйка,
Привязав на узелок
С темя длинный волосок
Ловко к птичьему перу,
В миг заштопала дыру.

«Вот и все. Уже зашила» -
Дева тихо говорила.
«Можешь смело одевать
И рассказ свой продолжать.»

«Друг мой честно, не простой» -
Продолжал тогда Хвалтой,
Застегнув свою рубаху -
«На него взглянуть без страху,
Вряд ли сможешь поначалу.
Ты наверно не встречала,
Никогда таких существ.
Но он добрый. И не ест
Никакой животной пищи.
Лишь траву, листочки ищет
Да водицею прохладной,
(Как обычный травоядный)
Рацион свой дополняет.
А ночами охраняет,
(Раз имеется силища)
Наше мирное жилище,
Ну а днем лежит в сарае,
И в жару не загорает,
Больше любит он тенек,
Друг мой верный, Огонек.
От людей живет он скрытно,
Но уж если любопытно
То давай же я его
Покажу тебе всего.»

Предложение такое
Было крайне неплохое.
Потому, сия принцесса,
Так устав ходить по лесу,
В тот же миг сказала «Да».
Ведь бывает иногда,
Что различные несчастья,
Переходят снова в счастье.
И смывает слезы, кровь,
Обретенная любовь.

Да, любовь! А как иначе?
Пусть она его богаче,
Пусть принцесса. Всё не важно.
Лишь увидев, как отважно
Бился он в лихом бою,
Подставляя жизнь свою,
В той суровой рукопашной,
Под угрозу смерти страшной,
Перейдя сомнений кромку,
За неё, за незнакомку,
Злых шакалов наказал
Ей тем самым показал,
(Хоть она и не просила),
Восхитительную силу,
К беззащитным доброту,
И мужскую красоту.

По стеченью обстоятельств
Весь букет хороших качеств
Очень прочно и всерьез,
В цельный образ перерос,
В разум девичий попал
И конечно же совпал,
Без малейшего греха,
С идеалом жениха.

В тот же день, перед закатом,
Когда солнце красным златом,
Образуя вид чудесный,
Освещает свод небесный,
Наш герой пришел домой
С несравненной булавой,
Вместе с девою прелестной,
Обаятельной и честной,
С доброй ласковой душой.
И которую Хвалтой,
Тем же тихим вечерком
Познакомил с Огоньком
И с седеющим отцом,
Что с растроганным лицом
Нежно сына обнимал,
А Мирану называл
(Без причины очень веской)
Своей будущей невесткой.
Но принцесса не смущалась.
С кузнецом она общалась
Очень просто и шутливо,
А к дракону же, пугливо,
Поначалу относилась
На него слегка косилась
Опасающимся взглядом,
Когда он довольно рядом
На нее дымил без спроса
Из чешуйчатого носа.

Не от ревности и муки,
А скорей всего от скуки
Огонек себя так вел.
Раз Хвалтой домой привел
Эту милую девицу,
То дракон повеселиться,
Отдохнуть от разных дел
Да развлечься захотел.
Попугать ее с пол дня,
Белым дымом без огня,
Поиграть коровьей костью,
Нагоняя страх на гостью.
И лишь в шутку, не всерьез,
Зарычать как злобный пес.

Но к полуночи, принцесса,
Так уставшая от леса,
Не внимая страху, стуку,
Подложив под щеку руку,
Прямо сидя за столом,
Опочила крепким сном.

А герой наш не спеша,
На принцессу не дыша,
Чтобы сон не прерывать,
Перенес в свою кровать,
Пледом девушку накрыл
И на цыпочках отбыл
Чтоб на сене у телег
Разместиться на ночлег.

На заре, довольно рано,
Встала первая Мирана.
Не желая больше спать,
Застелив свою кровать,
На ступеньках у крыльца,
Рядом с ложем молодца
Тихо девушка уселась,
И на клумбу засмотрелась,
Где зацвёл вовсю цветок.
В то же время, ветерок,
Пробежавшись по полям,
По пушистым тополям,
По натоптанной дороге,
Покружился на пороге,
Локон деве потрепал,
А затем совсем пропал,
Растворился как снежинка,
Только тополя пушинка
От него видать отстала,
Опускаться сверху стала
И Миране в нос порхнула,
Отчего она чихнула
Да прогнала сразу вон
У Хвалтоя чуткий сон.

Встал Хвалтоша, потянулся,
К дому вяло обернулся,
Там Мирану он увидел,
Оробел и в скромном виде
(Что не шло ему к лицу),
Подошел тогда к крыльцу,
Поздоровался с девицей,
Предложил ей подкрепиться,
Скромным утренним пайком:
Пирогами и чайком
В комфортабельной беседке,
Где цвели жасмина ветки,
Разливая аромат
На уютный, тихий сад.

Возражений не встречая
Для приема кружки чая,
Оживившийся Хвалтой
Проводил Мирану к той
Упомянутой беседке,
Пироги принес, конфетки,
Жбан водицы ключевой
И привел еще с собой
Для подмоги Огонька,
Чтобы воду для чайка
Он по-быстрому согрел.
То дракон легко умел.
Он направил тонкий пламень
На округлый черный камень,
Что лежал под самоваром,
Где вода под этим жаром
Моментально закипела.
И тогда, со знаньем дела,
Заварил Хвалтой чаек,
А дракоша Огонек
Им беседку уступил,
Так как сроду не любил
Пить чаи, кофей робусту,
Но зато любил капусту,
Разный фрукт и корнеплод.
Потому то, в огород
Подкрепиться поспешил.

Два голубчика в тиши,
Выпив быстро вкусный чай,
Встали, как бы невзначай,
Возле кованной беседки
У цветущей дивно ветки,
Где в одно и тоже время
Наклонили к ветке темя,
Прикоснулись к ней носами
И с закрытыми глазами
Безусловно неспроста
В поцелуй свели уста.

Он бы долго продолжался,
Но поблизости раздался
Шелест листьев, веток хруст,
Потому слиянье уст
Им пришлось остановить.
Кто по саду мог ходить?
Ну конечно же дракон.
Подкрепившись, жаждал он
Мышцы сильные размять,
Друга в небе покатать.

А дружок то был не против.
Но как раз таки, напротив,
Чтобы даму удивить
Был намерен предложить
В облаках, да с ветерком,
Покататься с Огоньком.
Да и девушка герою
Ненаглядному Хвалтою
На вопрос не отказала,
С удовольствием сказала,
Что конечно же согласна
(Если будет не опасно)
В небесах как будто птица
На драконе прокатиться.

Для свершения полета
Перешли на место взлета,
Там Хвалтой, имея стаж,
Ввел в начальный инструктаж
Любопытную Мирану,
А затем, идя по плану,
На лежащего дракона,
Кинул легкую попону
Складки лишние разгладил,
Сам уселся, ну а сзади,
За широкими плечами,
Дева с синими очами,
Место скромно заняла,
Торс Хвалтоя обняла
И сказала лишь три слова:
«Полетели, я готова».

Огонек, услышав фразу,
Подмигнул зеленым глазом,
Силой мышц и крепких жил
Плавно крылья разложил,
Глубоко вдохнул пять раз,
И горячий, легкий газ,
Облегчил солидный вес,
Без магических чудес,
По природному закону,
Тяжеленному дракону.

Ну а после, взмах крылами
Вмиг вознес их над горами,
Над травой, с росой белесой,
Над суровым, старым лесом,
К белоснежным облакам,
Где летали по бокам,
Скрывшись с глаз плохих людей
Стаи белых лебедей.

Только это для Хвалтоя,
Было зрелище простое
И не бил восторг из глаз,
Так как он уже не раз
Был на этой высоте
И к чудесной красоте
Окружающих небес
Потерял весь интерес.

Вот по этой то причине
Захотелось молодчине
Перед девою прекрасной,
Сделать вовсе неопасный,
Чуть бравадный эпатаж.
Для того чтоб пилотаж
Стал немного веселее
И по скорости быстрее,
Наш герой в уме своем
Пошептался с Огоньком,
И дракона упросил,
Без затраты лишних сил,
В самый низ, к большой реке
Сделать легкое пике.

Неизменному пилоту,
Огонёк, с большой охотой,
Без раздумий услужил.
Сбавив скорость, он сложил,
Свои крылья, все по делу,
Ближе к собственному телу,
На мгновение завис,
А потом стрелою вниз,
В направлении к реке
Сделал быстрое пике
И у самой водной глади
Крылья мощные разгладил,
Словно ястреб молодой.

Пролетая над водой
Он в движении простом,
Вниз опущенным хвостом,
За собой образовал
На реке огромный вал
Из мельчайших, легких брызг,
На которых, солнца диск,
В форме редкой и чудесной,
Цветом радуги небесной,
Как невиданный кристалл
В отраженье заблистал.

Результат достигнут был-
Даму парень удивил.
От полетного процесса
Стала счастлива принцесса
Как давно уж не была.
Так катались дотемна.
Ну а утром с Огоньком
На охоту за мяском
В свой охотничий удел
Парень бравый полетел,
Чтобы с дичью им вернуться
До момента как проснутся
Дома гостья и Архой.

Но к несчастию, плохой,
Удалась для них охота.
Ни в лесу, ни у болота,
Без существенной причины
Им не встретилось дичины,
Будто кто то всех зверей
(Да и местных егерей)
С мест недавно очень злачных
И в охоте столь удачных,
Неизвестно как прогнал.

Если б кто то только знал,
Что служил тому виной,
Тот, кто ночью под луной,
В нерушимых черных латах,
На коне своем крылатом
И с отрядом верных псов
Под прикрытием лесов
Тем маршрутом проскакали
И по нюху отыскали
Где надумала укрыться
Убежавшая девица.

Но Хвалтой того не ведал
И до самого обеда
Он пытался как-нибудь
Неудачу обмануть.
Но отчаявшись в конец
Наш сердитый молодец,
С незаполненной сумой,
Поспешил к себе домой.

Только в столь знакомом месте,
Ожидало их известье,
То, что даже не могу
Пожелать я и врагу –
Средь поверженных убийц
На ковре из перьев птиц
Пал отчаянный боец,
Добрый, ласковый отец.

Долго юноша над ним
Папой милым, дорогим
Без движенья простоял.
В тот момент он клятву дал
Поквитаться за отца -
Чародея-подлеца,
Что пролил драконов кровь
И украл его любовь
Непременно отыскать
И за все с него взыскать.

После клятвы, с верным другом,
Схоронив отца под дубом,
Собрались скорей в дорогу
Чтоб найти себе подмогу
Для решающего боя.
Первым делом к Лесабою
Парень грустный налегке
Полетел на Огоньке,
Взяв пожиток узелок,
Булаву и гнутый рог
От спасенных им в беде
Смелых, праведных людей.

В зеленеющих лесках,
Скромный домик отыскав,
Он взошел на бугорок,
Протрубил в дареный рог,
Ну а только уж потом,
Пошагал в знакомый дом.
Там поведал Лесабою,
Что зовет его с собою
Подсобить в бою с тираном
И спасти свою Мирану.

Лесабой, с его ватагой,
Чуть с наигранной отвагой,
На дракона покосились
И конечно согласились
В общем, дружеском строю
Поучаствовать в бою.

В тот же день, на звук рожка,
Возле нашего дружка
Объявились мужики.
Взяв оружье в кулаки,
Были искренне не прочь
В деле праведном помочь.

И вот с этою дружиной
Для побоища с вражиной,
Чуть разрозненной толпою,
Вслед за смелым Лесабоем
(Тот дороги здесь все знал)
Наш Хвалтоша пошагал.

Через два тяжелых дня
Черный замок, весь в огнях,
На закате им предстал.
Так как каждый подустал,
То решила наша рать
Отдохнуть и подождать
Солнца милого приход.
Также был придуман ход,
В виде вот какой идеи,
Чтобы выманить злодея
На открытый, честный бой,
Наш Хвалтой возьмет с собой
Лишь один короткий меч,
Выйдет к замку, скажет речь,
Что мерзавца не боится
И готов с ним насмерть биться.
А дракоша с булавой
(Закрепленной за спиной)
И известная дружина,
Наготове как пружина,
Будут в чаще наблюдать
И сигнала ожидать.

Вскоре утречко пришло,
Солнце краешком взошло,
И Хвалтой с лицом суровым,
Перед замком встал готовым
Чтобы молвить свою речь.

Не сутуля гордых плеч,
Он во весь грудной объем
Как невидимым копьем
Воздух утренний пронзил:
«Что ж вы, сборище верзил,
Как котята жметесь к мамке,
Укрываясь в темном замке,
Не хотите ли со мной
Провести неравный бой?
Я ж сейчас без булавы.
Что до вашего главы-
Знаю, трус меня боится.
Пусть поглубже схоронится,
До возмездия поры,
В недра дьявольской норы.»

После этих громких слов
Застучал стальной засов
От команды резким хрипом
И ворота с мерзким скрипом
Очень медленно открылись.
Там в проеме появились
По ранжиру, к ряду ряд
Сотни вражеских солдат
Вам описанных зверей
И каких-то упырей
Неизведанных пород.

Это войско из ворот,
Повинуясь злобной воле,
Темной массой вышло в поле
И к беде, а может к счастью,
Разделилось на две части,
Сделав узенький проход
От распахнутых ворот.

А затем все замолчало
И в открытое начало
Межзвериного прохода
Соблюдая важность хода,
В черной кованой броне
Въехал рыцарь на коне
Величавом и крылатом.

Весь пластинчатым булатом
От макушки до копыт
Конь могучий был покрыт.
Только крылья, хвост и грива
Темно-красного отлива,
Словно в пламени горя
Колыхались у коня.

У наездника в руке
В сталью крытом кулаке
Для повышенных защит
Был зажат овальный щит.
За спиной его, атласный,
Плащ широкий темно-красный
Укрывал массивность плеч.
На боку широкий меч
В пустоту дубовых ножен
Был рукою сильной вложен.

И хоть цельное забрало
Все лицо его скрывало,
Но зловещий едкий смех
С расстоянья, без помех
До Хвалтоя долетел:
«Что ты мальчик захотел?
Возвратить себе Мирану,
Победив меня, тирана?!
Ну-ка, верная орда!
Притащи его сюда!»

Без сомнения, тогда,
Вся жестокая орда,
Зашумевшим черным строем
Пошагала на Хвалтоя.

А известный наш дружок
Тот подаренный рожок
Из-за пояса достал
Да сигнал друзьям подал.

Из засады в тот же миг,
Боевой рождая крик,
На призыв витого рога
Вся отважная подмога
С Лесабоем во главе
По нетоптаной траве
Побежала в смертный бой.

Огонек же с булавой
К другу быстро подлетел,
На него герой наш сел
И они вдвоем легко
В небо взмыли высоко,
Чтобы камнем пасть в атаку
И начать с мерзавцем драку.

Но злодей, предвидя это
Не остался без ответа.
Он толкнул коня в бока
Да вдогонку в облака
За Хвалтоем полетел.
В кулаке его блестел,
Чтобы насмерть бить и сечь
Из дубовых ножен меч.
С рукояткой золотой.

Меч был этот непростой:
Острый с каждой стороны,
Переменчивой длины,
Красным мог огнем гореть,
Изгибаться мог как плеть,
Не теряя свойств клинка –
Все от воли седока.

И вот этим то мечом,
Словно огненным бичом
Поразительной длины,
Злобный Ворий, со спины,
Двух незнающих друзей
Погубить хотел быстрей.

Но ему не повезло.
Быстрый сокол, как назло
Над Хвалтоем пролетел
И пропеть ему успел
Об угрозе за спиной.

Без оглядки, наш Хвалтой,
Просьбу дельную изрек
Чтобы верный Огонек
Сделал резкий поворот
И во весь драконий рот
На сгубившего отца
Чародея-подлеца
И на вражьего коня
Вихрь лютого огня
Для возмездия излил.

Все, о чем Хвалтой просил
Точно выполнил дракон.
Только Ворию урон
Ни на шутку ни всерьез
Вихрь пламя не принес.

Что же в этом помогло
И легко уберегло
От драконьего огня?
Может чудная броня
С удивительным щитом?
Или черным колдовством
Ворий пламя мог унять?
То Хвалтой не мог понять.
Но зато он понимал,
Что его черед настал
Булаву покрепче сжать
И врага атаковать.

Только как же умудриться
Как невидимая птица
Вверх над магом залететь
Да на огненную плеть
При маневре не попасть,
А затем в прыжке упасть
И могучей булавой
Завершить победно бой?

Знать Хвалтоша был везучий,
Так как снова добрый случай
Непредвиденный курьез
Ему в помощь преподнес –
Из-за облачной завесы,
Для спасения принцессы,
Показалась стая птиц:
Воробьев, дроздов, синиц,
С тем же соколом вначале.
Все чирикали, трещали.
И вот так они летучей,
Вразнобой галдящей тучей,
Как живая пелена,
Окружили колдуна.

Он тогда заволновался.
И конечно постарался
Птиц круживших отпугнуть
Чтоб обзор себе вернуть.
Поднял черное забрало.
Стал налево и направо
Он мечом своим рубить
И без жалости губить,
Заливая кровью латы,
Смелых воинов крылатых.

А забытый наш герой,
Той решающей порой,
Даром время не терял.
Не сидел, уже стоял
На драконе дорогом
Точно сверху над врагом.
А затем шагнул вперед
В независимый полет,
Занеся над головой
Руки с дивной булавой.

Подлетев поближе к цели,
Среди птиц врага прицелил
И со всех кипящих сил
Он с душою опустил
Булавы убойный шар
На таинственный металл
Нерушимых прежде лат.

Приумноженным в сто крат,
Вопреки защитным чарам,
Тем карающим ударом,
Для спасения любви,
Наш герой с лица земли
Навсегда стер подлеца
Погубившего отца.

Этим кончилась война.
Как в былые времена
Огонек проворным был –
Он Хвалтоя подхватил
Вместе с дивной булавой
В сантиметрах над травой.

Там на мятом поле боя
Ополченцы Лесабоя
И запыханные звери
Уж не бились, а смотрели
С недоверием в глазах
На развязку в небесах.
И лишь только их творец
Встретил гибель наконец,
Вся побитая орда
Разбежалась кто куда.

Время-времечко прошло.
Много что произошло.
В основном добра и счастья
Без печали и ненастья.
В королевстве у Мираны
Залечили люди раны
Стали снова процветать
Да за дело почитать
(С опасением слегка)
Скоростного Огонька,
Что товарищам пернатым
Стал влиятельным вожатым –
Старшиной крылатой почты
По доставке очень срочных
За моря и за рубеж
Государственных депеш.

А знакомый наш, Хвалтой
На принцессе молодой,
Всем на радость поженился,
Возмужал, остепенился.
И на троне, день за днем,
Слыл хорошим королем.

Был у них в гостях и я.
Ох и шумная семья!
Всех резвее был старшой
С добрым именем Архой.
16.10.2018