Влюблённости 46 - 60

              XLVI

Меня опять уводят люди в белом,
Я почему-то верю их словам -
Им лучше знать: Блаженных Острова
Там, где поля манят к иным пределам,

Папирус где взамен пшеницы спелой,
И Пресвятая Дева гладит Льва.
Моя в руках у Девы голова.
О чём поёт душа над спящим телом?

Любовь моя, с тобой хочу быть я.
Твоими не обласкан я руками,
Не насладился пением сполна.

Любовь, ты юная и сильная,
Ты поцелована над облаками.
Я сплю, ты выведешь меня из сна.

              XLVII

Не знаю, деть куда свои глаза,
От красоты твоей они робеют.
Я выдать чувства своего не смею
И показать смущения нельзя.

Дразни меня, я сам себя связал
Тенётами любви, любви плебею
От госпожи вина принять. Болею,
Когда не взглянешь – гаснет Светозар.

То повелительницы над влюблённым,
То нежной непугливой лани взгляд,
Что появилась вдруг в лучах заката.

Тебе идут вид водолазки чёрной,
Изящный дивы оперной наряд
И лёгкие, как воздух свежий, платья.

             XLVIII

Люблю тебя. Скучаю по тебе.
Другой мне нет – одна ты существуешь,
И не мерцай, звездой светло сияй лишь.
В душе моей, как солнце по воде,

Идёшь, клокочет дух за жизнь в борьбе,
И смерть мне не страшна – лучом ты взглянешь,
И воздух мне над морем и в ночи свеж,
Дневного света много и во сне.

В мечтах и грёзах мне всегда свети,
Лучись, и если вдруг меня не будет,
Ты знай, последний не писал сонет.

Освещено ведь всё тобой в груди
Моей, и если кто меня и любит,
Так это солнца надо мною свет.

              XLIX

Играет где-то там на флейте Пана
Пастух овец небесных одинок,
И голос твой – живой воды глоток –
Звучит над грустною волной сопрано.

И жить так захотелось, как ни странно,
В той сказочной дали, где ал восток
От моря роз, и льёт нектарный сок
Родник на берегу у океана.

Мечтаю, чтобы ты была счастливой
И пела бы Crudele, вокализ,
Лицо бы обдувал приятный бриз,

И песнь ласкала слух, неторопливо
Текла бы жизнь. Но буря бьёт причал –
Ко мне несётся вновь девятый вал.

                L

Людьми что движет? Страх и пламя страсти.
Сгорают от любви цари и царства,
И миллионы гибнут понапрасну -
Забьётся сердце лишь в девичьей власти.

Любой недуг пройдёт. Любой напасти
Сильней ревнивая любовь. Не сдастся
Она и на костре печали, пьянства,
Спасёт от смерти неотступной пасти.

Где б ни был я, что б ни было со мною,
Твою волшебную улыбку, радость
В глазах твоих , как ночь, бездонных, голос -

Неповторимое бельканто - помню.
Тебя увидел в поле: смех и лёгкость ...
Несла ромашки и пшеничный колос.

               LI

По краю жизнь - пожухлая трава.
Я выбираю путь прямой до рая.
Пусть это путь, живут где, умирая,
Но жизнь здесь празднична и весела.

И радость мне - лиричные слова,
Читаешь итальянцев, напевая -
Произношение я обожаю.
И наступает вновь моя весна,

Улыбкой расцветая с каждой встречей,
И коротки, как сон, несвязны речи,
И кофточка твоя, как мир, мила.

А после праздничного света в келью
Иду и вспоминаю ту аллею,
По краю где белеет сторона.

               LII

Пусть плачет надо мной берёза в жёлтом,
Вот здесь добавить красного под зелень.
Какая встреча! Ты ли? Неужели?
Подсела осень на скамейку что-то.

Наверное, пришла за полиглотом,
Что знает языки. Эх, не успели
Мы видеться без умысла, без цели.
А уходить теперь мне не охота.

Девчонка есть - прекрасней нет на свете.
Поёт, как божество. Я на рассвете
Весны хочу - капризную кокетку

Люблю - милей, чем жёлтые берёзы.
Не надо плакать - не помогут слёзы.
Ты рыжая, а я люблю брюнетку.

              LIII

Искусно выводила букву S,
Такой красивой не видал я сроду.
Узнать мне итальянскую породу,
А, может, из французских ты принцесс?

Каприз, жеманство – англичанка. Yes.
Зачем сонет нам? Сочиню я оду,
К запретному не прикасаясь плоду,
Богиней света ты сойдёшь с небес.

Во мне ошиблась ты – не искуситель,
Простой я виноградарь, сельский житель.
Я делаю вино, его и пью.

По мне ли укрощение строптивой?
Хотел бы видеть я тебя счастливой.
Капризную богиню я люблю.

               LIV

Играем в шашки мы. Смерть белыми –
Я красными, но первый ход – она.
И стынет кровь. – А можно мне вина
Один бокал? – Но только ркацители и …

– Я красного люблю стаканами.
Сам делаю. А в чём моя вина?
– Её ты любишь, не меня … От сна
- Счастливые часов не знали мы -

Я пробудился, пью, в руке – бокал.
Со мной любимая – о ней мечтал,
А рядом мясо, фрукты, виноград.

Компании я несказанно рад.
Мы пьём за жизнь, спасённую в любви!
Да будет больше красного в крови!

               LV

Благодарю, подруга молодая!
С тобой так пишется легко, а грусть
Поэта вечна – смерти не боюсь.
Тем более и осень золотая!

О золотом венке я не мечтаю,
В поэты лучше остальных не рвусь.
А коль умру, запомнят пусть,
Ведь я из той крылатой стаи,

Что в осень не летит на тёплый юг.
Влюбляемся лишь в молодых подруг,
Любовь становится судьбой и сутью.

Все непогоды здесь встречаем грудью -
На родине зимуем средь друзей.
Вином наполним кубки поскорей!

               LVI

Богиня вся такая из себя.
Не думал, на меня, на незнакомца,
Девчонка взглянет так и улыбнётся,
Что я пою, уже её любя.

И ночь развеялась, и вот опять
Над горизонтом засияло солнце,
И озарило в комнате оконце,
И светом мне напомнило тебя.

Любовь, тебя мне, солнца, не хватает.
И виноград не зреет без тепла.
Другая в ресторанчик повела.

Коньяк, вино. И dolce vita тает.
На девушек глазею невзначай.
А после каберне – имбирный чай.

              LVII

Вот я один в просторном светлом зале.
Стоит вазон – фиалки на piano.
На инструменте не играл давно,
И так я не играю на рояле.

На свете обо всём забыл в запале,
Но помню: артистична как в кино,
И l’aria fresca к нам летит в окно …
В моей ты жизни прима, но в финале.

Я достаю, кладу свой пистолет –
Мне без тебя и жизни больше нет.
Зачем обманываться, жить притворски.

Но напоследок хоть вина глоток.
Уже и третий нам звенит звонок,
А пистолет не мой и бутафорский.

              LVIII

Я слышу вдруг два авлоса, кифару,
Хлопки под метр и звон под такт кимвал,
И систры – в ритм. Мне раньше не играл
Оркестр судьбы, подобный аватару.

И вопреки пророческому дару,
Я растерялся в мире, где искал
Любовь. Моя мечта, мой идеал,
Нам не предсказано составить пару.

Мне всё равно, Фортуна что сулит.
Богиня ты, в руках твоих секира,
Тебе я поклоняюсь – неофит

Любви мной нарисованного мира.
Люблю, когда поёшь – нет чище чувства.
Поклонник я прекрасного искусства.

               LIX

Люблю твой смех под клёновую медь,
Сам чувствую себя листком парящим.
Мелодии любви той, настоящей,
С пюпитра осени не улететь.

Здесь в раннем ноябре морозно ведь,
Среди друзей спасение мы ищем,
И всех согреть – глинтвейн не будет лишним,
Но лучше мне с любимой посидеть.

А ты печальная проходишь мимо,
Не замечая никого вокруг.
Напрасно мне кричать, что твой я друг.

Пусть что-то важное невосполнимо –
Я тот листок, что пал к твоим ногам.
Ты нота фа диез, я – фа бекар.

               LX

Ты не беги, как лань от волка, светом
Озарена, что божество. Весной
Так солнышко над миром светит. Спой!
По голосу узнал я прошлым летом.

Я в прошлой жизни тоже был поэтом.
Писал сонеты о любви к одной
Из девушек, чей образ неземной
Я превознёс до Примадонны. В этом

Мне равных не было среди людей,
И примадонной я на сцене вижу
Тебя в такой божественной красе.

И обожаю я ещё сильней,
Чем несколько веков назад, и душу
Отдам искусству, как поэты все.