Палиндром да

«Да» – это ёбнутый палиндром.
Он и обратное не соврет – «аД».
Случайно прочитанный наоборот -
Как прогромыхал гром -
Тысячекратно, вернет назад.

А потом ударит немножко:
На станции «Ботанический сад»
Последними буквами заглянет в окошко
Вагона. Поблекшей медью «АД»
«А» и «ДЭ»,
Закрутит ненужное в судьбе.
Далеко превратит в нигде,
Укатываясь назад.

Ненужной толпе в вагонетках.
Разрушит последние переборки,
Пленочным голосом гулкнет,
Взмывами эндорфинов в клетках.
Выпрыгнет скороговоркой
Да вздрогнет сердечной втулкой.

И тон переходящий в грубый
Всшипит раздражаясь
«Да» – всего лишь разжать зубы,
Тем, что всё же осталось -
Выкованным медным «да»
У плачущего «никогда».
Чтоб за язык не прицепилось
Да как бы ни было потом плохо,
Как бы ни накручивало, но
На вдохе отырвисто: «дапохуй»,
Раз принципом домино
Сердцовая чехарда.

Убью ночь, глотая ром.
Закусываю ядом.
На выдохе или вдохе
Ёбнутым, ёбнутым палиндромом
Оконным рядом
Поезд, скорее уж чохай.

Но вывернет наоборот.
И рухнувший мозг посылает.
Таблетку от жизни в рот,
И там она сразу тает
Стирая конструкты слов.
На хрусткий теперь дензнак
(«Да» – росстык границ миров)
Легко обменять дозняк.

Выжигает, но нужно O2, чтобы горело
Все вокруг - караул, а не только тело.

Если холод наручников на запястья,
То на пальцы дрожащие – только кольца
Всё - металл, ограничивающий недосчастье
В остроуглые формулы: от гельмгольца
До сглодавшего мысли Фрейда;
Хоть какой я, от главного не отстану
Всю короткую ночь поисковых рейдов
Промолюсь стакану,
Чтоб свободу рук, возводящих в куб,
В наручники – чтоб не достал
Дрожащим пальцем до своих губ.
Пальцы в кольцах. И кольца дыма
Никелированная ракета
В руках гуру,
Мне это. Мне это. Мне это.
Мимо, мимо, мимо...